Мои братья убили своего первого мужчину в шестнадцать лет. Некоторые дети получают машину в шестнадцать лет, когда им выдают водительские права. В нашей семье ты получал машину, когда убивал кого-то. И ты рождался сыном.
Вместо этого меня учили сидеть прямо, держать рот на замке и выглядеть красиво. И посмотрите, к чему это привело. Под пальцем очередного сраного мужика.
Я смеюсь над этой мыслью, оставшись одна в своей импровизированной спальне, потому что я могла бы говорить о Финне или Хадсоне. Мой отец никогда не учил меня сопротивляться, потому что ему нужно было, чтобы я была покладистой и зависимой. Опасно, когда женщина начинает верить в свои силы.
Но, несмотря на то, что у меня нет такой подготовки, как у моих братьев, я все равно пытаюсь сопротивляться. Я проиграла несколько битв, но я не проиграла войну.
В конце концов, я поставила Лиса Финнеа на колени... дважды.
Интересно, понял ли он то же самое, ведь от него не было вестей уже два дня.
Если я смогла перевернуть сценарий в одну сторону, может быть, я смогу перевернуть его снова и использовать его собственную стратегию против него.
Я боюсь, что команда узнает, что он шантажирует меня и что их целью является семья, но эти женщины - лучшие из лучших. Я уверена, что они сумеют справиться с ситуацией, в которую я нас поставила.
Я соскальзываю с кровати и открываю свою дверь, из которой открывается прямой вид на гостиную квартиры. Хадис, Линни и Маргарита уже там, расположившись на простом диване темно-синего цвета и кресле кремового цвета. Квартира была обставлена мебелью, и хотя в ней нет ничего особенного, она делает временное проживание здесь достаточно комфортным. Она напоминает мебель в гостинице - вроде бы и красивая, но прочная.
Я иду на кухню и беру бутылку вина, переплетая между пальцами четыре стеклянных стебля, а затем возвращаюсь в гостиную. Я опускаюсь на колени у журнального столика и откупориваю вино: "Я хочу тебе кое-что сказать..."
"Я выиграл", - говорит Хадис, и остальные женщины смеются. Я поднимаю глаза, смущаясь.
"Мы поспорили, что ты расскажешь нам, что происходит у тебя с Фоксом Финнеа", - объясняет Линни, и я опускаю бутылку, чтобы не расплескать ее.
"Понятно..." Нет смысла отрицать, даже если они еще не знали, я собиралась им рассказать. Я откидываюсь на пятки и осматриваю их лица. Они не выглядят злыми... или самодовольными... скорее забавными. "Что ты знаешь?"
"У него что-то есть на тебя, но мы не знаем что. И мы предположили, что, раз мы все еще живы, он не рассказал о нас своему старшему брату". Линни говорит непринужденно, но ее глаза пристально смотрят на меня. "Но мы можем играть в догадки всю ночь, или ты можешь просто сказать нам".
"Хорошо, - я начинаю наливать вино, пытаясь сформулировать свои слова.
"Только три бокала. Хадис не пьет", - добавляет Маргарита, и я киваю.
Когда я закончила и все желающие получили по бокалу, я начинаю. "Мы с Финном были хорошими друзьями. Родственные дела и все такое. Но после этого... Что вы знаете о его отце?"
"Все".
"Хорошо, ну, вы можете себе представить, что после этого мы не были друзьями. Недавно мы снова встретились..." Я внутренне вздрогнула, употребив то же слово, которое он использовал в разговоре с Хадсоном. "То, что я считал случайной встречей, очевидно, таковой не являлось. У него есть видео и фотографии всего, и он хочет, чтобы я предоставила ему информацию о нашей операции "или иначе", - говорю я с воздушными кавычками.
Хадис наклоняется вперед, опираясь локтями на колени, в ее глазах появляется возбужденный блеск. "Это гениально".
"Блестяще?" Я делаю большой глоток вина.
"Он ничего не знает, потому что ты ничего не знаешь..."
"Он знает цель", - признаюсь я.
Она машет рукой. "Это не имеет значения. Банки всегда знают, что их деньги - это цель. Музеи всегда знают, что их искусство - цель. Но поскольку он не знает, мы можем скормить ему именно то, что хотим, чтобы он знал. Так что..." Она откинулась назад и собрала свои крашеные светлые волосы в хвост. "Что мы хотим, чтобы он знал?"
"Так как же вы все познакомились?" спрашиваю я, наконец, спустя два часа. Мы уже точно спланировали, что расскажем Финну и что они будут делать вместо этого, и в данный момент просто обсуждаем их любимые места, где можно поесть с тех пор, как они оказались в городе.
Они все смотрят на Линни, которая слегка хихикает. "Наверное, можно сказать, что у нас у всех семейный бизнес. Мой отец был грабителем банков, как и его отец, и отец его отца... Вы улавливаете идею, не так ли?" Я наклоняюсь вперед, завороженная.
Маргарита смеется. "В некоторых семьях есть милые рождественские или пасхальные традиции. Традиция нашей семьи - грабить банки".
"Нашей?" спрашиваю я, пытаясь найти хоть какое-то семейное сходство между ними. Это трудно заметить, но не невозможно, учитывая смелые, вьющиеся светлые волосы Линни и тугую челку Маргариты.
"Двоюродные сестры, - продолжает Линни, - но с Хадис мы познакомились, когда магазин бриллиантов, в котором я работала - разумеется, ограбили, - наняли архитекторов для перепланировки".
"Я была стажером, в то время еще училась в университете", - добавляет Хадис.
"И я заметила, что она приходила отдельно от своих коллег и просила планы и информацию о вещах, которые не имели никакого отношения к работе, на которую она была нанята. Схема системы воздуховодов, чертежи помещения хранилища, название кровельной компании..." Линни отхлебнула вина и весело посмотрела на Хадис. " Похожие вещи узнаются".
"Вы обыскали это место?" Я смотрю на Хадис, которая с озорной улыбкой поднимает брови.
"Это у меня в крови. Я из семьи контрабандистов. Когда я росла в Иране, мне казалось, что почти все, что не сделано в Иране, незаконно. Западная музыка и одежда, неисламское искусство или искусство с любой наготой, алкоголь. Но если ты знал нужных людей и имел достаточно денег, ты мог достать почти все, что угодно, у таких людей, как мои родители.
" Ты контрабандой провозила алкоголь, хотя сама его не пьешь?"
"То, что я решила исповедовать ислам таким образом, не означает, что все должны быть вынуждены делать то же самое. Кроме того, наши самые большие клиенты всегда были в правительстве. Лицемеры, все они".
"Правда? И какие вещи для них вы могли бы достать?"
"Много чего. Сочные спортивные костюмы, журналы "Плейбой", DVD-диски "Звездные войны". Однажды альбом American Idiot для дочери спикера". Она пожимает плечами, и я смеюсь, но мне трудно представить Green Day в качестве нелегальной контрабанды.