Она отчаянно удерживает мой взгляд, и моя грудь расширяется, наполняясь чистейшей формой вожделения. Она лениво проводит горячим языком вверх-вниз, кружась вокруг моего пирсинга, заставляя наслаждение обволакивать мой позвоночник, как тугой клубок. "Прижмись к нему губами".
Повинуясь, как падший ангел, она обхватывает своими прелестными губками мой член, неуверенно покачивая его за кончик. "А теперь заглотни его".
Я внимательно изучаю каждый тонкий сигнал, который ее тело подсознательно посылает мне. Ее глаза расширяются от возбуждения и страха. Ее бедра сжимаются, а дыхание становится глубже. Она погружает свой рот в мой член и чувствует себя как в раю. "Хорошая девочка. До конца." Я поощряю ее, мои пальцы слегка запутываются в ее волосах. "Мне нравится твой огонь. Боже, от него мне хочется сгореть заживо. А твоя покорность? Нет ничего слаще".
Я ударяю по задней стенке ее горла, и оно сжимается вокруг меня, когда она задыхается. "Блядь". Даже когда ее глаза наполняются слезами, она не разрывает зрительного контакта. "Тебе нравится пробовать себя на члене своего мужа?" Она качает головой "да", и я вытираю упавшую слезу большим пальцем.
"Поиграй с игрушкой". Она тянется сзади и стонет, посылая вибрацию по моей длине, и все мое тело напрягается, чтобы сдержать кульминацию. Я отстраняю ее от себя. "В кармане моего пиджака есть маленький пузырек. Иди и возьми его".
Когда она встает, я притягиваю ее к себе и целую долго и крепко. Мы отстраняемся друг от друга, оба задыхаемся. "А потом я возьму эту сладкую попку. Мне все равно, что тебе придется потрудиться для этого, ты будешь любить каждый дюйм, который я тебе дам". Она голодно сглатывает и отстраняется.
Через несколько секунд она возвращается и протягивает мне маленький пузырек со смазкой. Она вкладывает его в мою ладонь. Затем она поворачивается и хватается за перила. Драгоценное основание блестит, а отпечатки моих рук, окрасившие ее задницу в светло-фиолетовый цвет, представляют собой произведение искусства. Она отводит бедра назад, пока я размазываю смазку по стволу. Я выдавливаю еще немного на верхнюю часть ее щек и распределяю ее вокруг основания пробки. Я слегка покачиваю его. Она стонет, и это заставляет темную часть меня загореться.
Я начинаю осторожно вытаскивать ее. "Тебя когда-нибудь имел другой мужчина вот так..." Я останавливаю себя: "Это не имеет значения, сегодня я сотру все эти воспоминания".
Она шипит, когда я вытаскиваю его до конца. Я наношу еще смазки на ее попку и нажимаю кончиком на тугую дырочку. "Скажи "подсолнух", если это слишком много. В противном случае не издавай ни звука, пока я тебе не скажу. Кивни, если поняла".
Она мотает головой, а я глажу ее по спине, побуждая расслабиться, и медленно двигаю бедрами дальше. "Блядь, как хорошо..." Стон проглатывает мои слова. Ее тугая попка ощущается как удар сильнейшего наркотика. Я хочу быть нежным, хочу. Но, блядь, ее ощущения, ее вид, ее переливающееся изумрудное платье, разрезанное и раздвинутое по бокам, сводят меня с ума. Я закрываю глаза и погружаюсь в ритм, отбивая указательным пальцем такт, в то время как хватка других моих пальцев становится все более сильной.
Ее голова падает вперед, она кусает запястье, и я понимаю, что увеличил темп и силу, трахая ее сильными, мощными толчками. Я смахиваю с ее лица распущенные волосы. "Я старался быть нежным, но ты сводишь меня с ума. Ты берешь мой член вот так, каждый дюйм без единого звука".
"Ты была так хороша, принцесса. Пришло время вознаградить тебя". Я скольжу рукой к ее переду и нахожу ее клитор. Ее зубы впиваются в кожу, а брови сходятся вместе, когда я глажу ее клитор, мои пальцы скользят от смазки и ее собственных соков. "Боже, как ты прекрасна. Под звездами, с моим членом в твоей попке, покрытой отпечатками моих рук".
Она скребется в моей руке, ее тело напрягается вокруг меня, из нее вырываются напряженные звуки. "Трудно сдерживаться, не так ли? Трудно молчать, когда все, чего ты хочешь, - это трахать меня до тех пор, пока ты не начнешь кричать и выкрикивать мое имя?" Она смотрит на меня, морщинка между бровями, зубы впиваются в губы, и отчаянно кивает головой.
"Тогда сделай это, принцесса. Трахни себя на моем члене". Я одариваю ее высокомерной ухмылкой, которая, как я знаю, приведет ее в ярость. "Я никому не скажу, как тебе нравится, когда трахают твою красивую попку".
Ее первые звуки - это стоны боли, как будто она была близка к смерти и сдерживает их. Она начинает качать бедрами, жадно принимая каждый сантиметр моего члена. "О Боже", - кричит она в ночь. "О Боже, Финн. Продолжай играть с моим клитором. Я сейчас кончу. Ф-ф-ф-ф-ааак!"
"Вот так, принцесса", - простонал я, ее тугая попка раздевает мой член, удовольствие нарастает и нарастает. "Кричи. Стони. Плачь. Мне все равно, пока ты помнишь, что это твой мужчина заставляет тебя чувствовать себя так хорошо".
"Поласкай мою киску", - умоляет она, и я перемещаю руку, чтобы погрузить два пальца в ее текущую пизду, обводя большим пальцем ее клитор. Блядь, через ее киску я чувствую, как мои пальцы притягиваются к моему пирсингу с каждым ударом.
"Да, Господи, Господи!" Каждое бессмысленное слово, которое она выплевывает, словно керосин на огонь, разжигает во мне монстра, который хочет только одного - услышать, как она кончает.
"Отдайся мне, Эффи. Иди ко мне, моя идеальная игрушка", - я впиваюсь в нее, вливая в нее всю свою добрую и хорошую часть. Отдаю ей, чтобы она могла хранить это в безопасности. Может быть, она - единственная хорошая часть меня, в конце концов.
"Финн, блядь...", - кричит она, ее тело содрогается, ее киска сжимает мои пальцы, ее клитор пульсирует. Даже ее попка плотно сжимается вокруг меня, оттягивая мое освобождение. Я со стоном вхожу в нее.
Я осторожно и нежно выхожу из нее, достаю носовой платок и вытираю свою сперму. Она тихо и удовлетворенно вздыхает, блаженно прекрасная. Я обнимаю ее, прижимая к своей груди, и вздыхаю сам.
"Я бы хотела жить в этом моменте вечно", - говорит она, прижимаясь ко мне.
"Тогда это навсегда, принцесса. Ты и я, навсегда".
1. Insane—Post Malone |
2. Love is a Bitch—Two Feet |
Глава 20
Спортивные костюмы Juicy и DVD-диски "Звездные войны
Эффи
После гала-концерта мы провели еще одну ночь в городе, но затем вернулись на ферму Бартлетт. Я знаю, что технически мы здесь в целях безопасности, но это место начинает становиться чем-то большим, чем просто местом для укрытия. До того, как я переехала к Арнакусам, я жила с родителями. Мне не разрешали жить самостоятельно по соображениям "безопасности", и уж тем более не разрешали жить с парнем до свадьбы.