Потому что это правда.
С тех пор как умер папа, я чувствую себя потерянной и брошенной.
Как заблудившийся котенок, который никогда не найдет дом, потому что ему нигде нет места.
Он наклоняется ближе, его безжалостный взгляд прожигает дыру во мне.
— Но ты должна.
Дрожь пробегает по спине не только из-за угрожающих слов и враждебности, которой они пропитаны… но и из-за смертельного взгляда, которым он одаривает меня.
Как будто обдумывает лучший способ убить меня и избавиться от тела после.
Я слышала все слухи, ходящие по школе.
Его мать была убита, когда ему было двенадцать…
После этого отец отправил его в психиатрическую клинику на год, скрывая это.
Потому что Нокс был тем, кто это сделал.
Люди боятся его не только потому, что он хулиган, которому нравится терроризировать других.
Они боятся его, потому что он настоящий психопат, способный на убийство.
Но до этого момента я не верила сплетням.
Ростом в сто девяносто сантиметров он возвышается над моим метр шестьдесят, но я заставляю себя поднять голову и посмотреть ему прямо в глаза.
— Катись в ад.
В глубине души я боюсь этого сумасшедшего, но не хочу, чтобы он это видел.
Дыхание перехватывает, когда он прижимается ко мне всем телом и сжимает мое горло.
— Я там живу.
Живет? Скорее, правит, потому что убеждена, что он Дьявол.
Не успеваю возразить, как он наклоняется и касается губами моих губ.
Собираюсь спросить, какого черта он делает, но острая боль пронзает мою плоть, когда его зубы прикусывают нижнюю губу так, что ощущаю привкус меди.
Пытаюсь отстраниться, но от этого боль только усиливается.
Быстро соображая, бью его коленом по яйцам.
С раздраженным ворчанием он наконец ослабляет хватку.
Ожидаю, что он разозлится, и готовлюсь к новой атаке, но, к моему удивлению, на его лице мелькает веселье.
Он высовывает язык, и я вижу металлический блеск пирсинга, когда он слизывает кровь с губы.
— Добро пожаловать в семью, сестренка.
С этой загадочной фразой он разворачивается и стремительно уходит.
Гнев согревает мою кровь, когда замечаю «Мерседес», стоящий под большим дубом в глубине парковки.
Черный внедорожник слегка покачивается от их движений, и все шесть стекол начинают запотевать.
Гравий хрустит под ботинками, когда я направляюсь к ним.
Они так увлечены своей запретной еблей, что не слышат моего приближения.
Стою за деревом, когда одно окно опускается, и я слышу их тяжелое дыхание.
Поднеся сигарету к губам, прикуриваю ее, наблюдая за их маленьким представлением.
Длинные рыжие волосы шелковистыми волнами ниспадают по спине, а платье задирается, обнажая кремовые бедра, когда она залазит на него, приближая его жалкий член к разрядке.
Старик изрыгает проклятия, впиваясь пальцами в ее бедра.
— Черт.
Он тяжело дышит, по лицу стекают капельки пота, когда он стягивает верх ее платья, обнажая сиськи.
Не обращаю внимания на то, как дергается мой член, когда он втягивает в рот бледно-розовый сосок.
— О, блядь, — шипит он. — Я сейчас кончу, милая.
Она ускоряется, заставляя внедорожник раскачиваться еще сильнее.
— Я тоже.
Скрежещу зубами, когда она запрокидывает голову и стонет. И этот стон такой же фальшивый, как и она сама.
Моя новая сводная сестра, возможно, одурачила всех в школе, изображая из себя отличницу, президента студенческого совета и просто паиньку…
Но я знаю правду.
Аспен Фальконе вовсе не так невинна, как притворяется.
И по моему опыту, такие люди самые опасные.
Лицемеры, которые любят скрывать свою сущность.
Делаю еще одну затяжку, наблюдая, как Аспен слезает с члена моего дяди — и лучшего друга ее покойного отца — и поправляет платье.
Дым валит изо рта, когда я тихо посмеиваюсь.
Единственное, что лучше убийства дикого зверя, — это заманить его в ловушку.
Потому что тогда ему некуда бежать.
Негде спрятаться.
— Завтрак готов, — кричит мама за дверью моей спальни.
Закатываю глаза так сильно, что, клянусь, вижу свой мозг. Со дня свадьбы, которая состоялась две недели назад, она ведет себя как степфордская домохозяйка.
Потому что этого хочет ее новый муж.
Достаю ожерелье из жемчуга и надеваю его.
Каникулы официально закончились, и пора возвращаться в школу.