Ей было не только наплевать на собственного ребенка, но и ее беспечность и жадность позволили моему отцу использовать ее дочь в качестве пешки, чтобы наказать меня.
Стиснув зубы, начинаю снимать одежду с Лео. Как и у матери Аспен, его руки закреплены за спиной парой мягких наручников, чтобы не оставлять следов, но мне пришлось сковать еще и ноги, что значительно усложняет задачу, потому что приходится это делать шаг за шагом.
Когда все готово, хаотично разбрасываю одежду по полу.
Лео извивается, когда я раздвигаю бедра мачехи и укладываю его на нее сверху. Что бы он ни пытался сказать, ничего не слышно из-за кляпа, который я засунул ему в рот.
Схватив отцовский пистолет, отступаю назад. Я на дюйм выше его, поэтому мне приходится слегка скорректировать положение пистолета.
— Нам придется стрелять в них вплотную друг к другу, — смотрю на отца, который все еще привязан к стулу. — С ним у нас будет больше свободы действий, но не намного.
Лео все еще пытается заговорить, но мне плевать.
А вот Аспен — нет: — Как думаешь, что он хочет сказать?
Стиснув зубы, нацеливаю пистолет прямо ему в голову.
— Да какая, блядь, разница.
— Он не кричит, — замечает Аспен, подходя к нему.
Уже собираюсь напомнить ей, что он закричит, если она вытащит кляп, но она все равно это делает.
— Пожалуйста, не убивайте меня, — умоляет Лео, и мне приходится сдерживать смех.
— Засунь кляп обратно…
— Нет, — умоляет он.
Я уже собираюсь пристрелить этого ублюдка, но тут он говорит: — Я знаю, где нож.
Замираю, осмысливая его слова.
Аспен смотрит на меня, но я слишком занят своим отцом.
Это происходит быстро, но я успеваю заметить, как его рука сжимается, а глаза на мгновение прищуриваются при взгляде на брата.
— Где?
Лео прочищает горло, его взгляд на долю секунды останавливается на моем отце, прежде чем он говорит: — В банковской ячейке…
Я тут же прерываю его: — Посмотри на меня, — когда он это делает, говорю: — У тебя только одна попытка, — кивком указываю на Аспен. — Нас двое, а значит, мы можем проверить, лжешь ты или нет. Поэтому советую тебе тщательно выбирать слова, потому что ты не хочешь все испортить.
Он похож на мышь, попавшую в мышеловку, потому что знает, что его следующие слова — выбор между жизнью и смертью.
— Он зарыт на заднем дворе. Слева от сарая.
Бросаю взгляд на Аспен: — Фонарик под раковиной на кухне, а лопата — в сарае. Постарайся действовать быстро, Бродяга. Мы теряем время.
Кивнув, она выбегает из комнаты.
Свирепо смотрю на Лео: — Лучше бы ты не врал.
Аспен возвращается спустя, казалось бы, чертову вечность.
— Он прав, — говорит, задыхаясь, вбегая в комнату. — Нож там, — она морщится, — вместе со скелетом пальца.
Странное чувство облегчения, смешанное с печалью, скручивает мою грудь.
Его власть, которой он распоряжался, словно гильотиной все эти годы, исчезла.
Но то, что он заставил меня сделать эти ужасные вещи с моей собственной матерью, я не забуду никогда.
И не прощу себя за это.
Внутри вспыхивает бушующее пламя, вырываясь на поверхность и заставляя мои внутренности гореть.
— Засунь кляп ему обратно в рот.
Лео корчится: — Ты обещал…
— Я ни хрена не обещал, ублюдок, — усмехаюсь, пока Аспен вставляет его обратно.
Направляя пистолет на мачеху, смотрю на Аспен: — Ты готова?
Краска сходит с ее лица, и она становится пепельно-серой.
— Я не хочу, чтобы она страдала, хорошо? Просто сделай это быстро и безболезненно и…
Нажимаю на курок.
Аспен подпрыгивает, когда тело ее матери обмякает, а из черепа вытекает кровь.
— Господи, Нокс.
Пожимаю плечами: — Ты сказала быстро и безболезненно, — подойдя к ней, протягиваю ей пистолет. — Твоя очередь.
Она тяжело сглатывает, а на лице отражается множеством эмоций.
Я не удивлен. Сказать, что хочешь убить кого-то, — одно.
А вот набраться смелости и довести дело до конца — совсем другое.
Учитывая, что она почти на фут ниже моего отца, я предлагаю ей встать на ящик, который принес.
Когда она это делает, встаю за ней и настраиваю прицел.
— Я могу это сделать, если хочешь.
— Нет, — она напрягается, и я практически ощущаю, как ее переполняет презрение к человеку, убившему ее отца, несмотря на беспомощный взгляд Лео. — Я хочу.
Бросив взгляд на дядю, кладу руку ей на живот и целую в изгиб шеи.
— Когда будешь готова, стреляй, Бродяга.
Просовываю пальцы под пояс ее спортивных штанов, потому что хочу, чтобы мои руки на ее теле были последним, что он, блядь, увидит.