Определить, откуда идет дым, было несложно. Мингжу не хотела верить, а не поверить не могла.
Она сорвалась с места, как напуганная птица. От недавнего умиротворения и следа не осталось, ей нужно было вернуться, и быстрее! Теперь она злилась на дождь, который падал с неба толстыми ленивыми каплями. Ну же, лей сильнее! Останови огонь!
Пламя оживило всю деревню. Люди прекрасно знали, что если помощь и будет, то не скоро, и тушили пожар самостоятельно. Но их усилия выглядели настолько жалкими! Что значат эти крохотные ведра перед полыхающим домом, большим, самым большим в деревне!
Помогали не все, некоторые наблюдали со стороны. Не от безразличия, просто… они либо боялись что-то делать, либо знали, что все уже бесполезно. Сквозь огонь проглядывали остатки постройки – не то, что можно спасти.
И, конечно, никто не пытался войти внутрь. Своя жизнь дороже сострадания.
Первой ее заметила госпожа Чан. Она со своими детьми стояла у ограды и, кажется, плакала, или ее глаза просто слезились от дыма. Увидев девушку, она попыталась удержать ее, но тщетно. Мингжу вырвалась, ускользнула из рук, как вода, и продолжила движение.
– Стой! – крикнула госпожа Чан. – Если никто не вышел, то и не выйдет уже!
Это понятно и справедливо. Но приемлемо только для тех, чьих близких людей нет внутри. Мингжу знала, что где-то среди пламени находятся ее родители и два маленьких брата, она верила, что они еще живы.
Она на бегу вырвала у кого-то из рук тряпку, смоченную водой, завернулась в нее и шагнула в огонь. Внутри было душно, очень больно дышать, и она почти ослепла всего за пару секунд, однако останавливаться не собиралась. Она искала. Тряпка мгновенно высохла, огонь жег кожу, и Мингжу не была уверена, что не заблудится здесь, в этом веретене пламени. Но так ли это плохо?
Есть ли у нее право выживать в одиночку?
Первой она нашла мать. Не узнала, конечно, просто догадалась, ведь других женщин в доме не было; тело догорало. Причем лежало оно, странно раскинувшееся, посреди комнаты. Будто мать и не пыталась добраться до двери!
Отец был в соседней комнате, судя по размеру, это была гостиная. Он сидел в кресле, заведя руки за спину, его голова была закинута назад. Сама не зная почему, Мингжу попыталась поднять его, хотя в том, что он мертв, не сомневалась. Тогда она увидела кровавые раны у него на груди, а еще – стальные наручники, сковывавшие руки за спиной.
Она все поняла. И нужно было, наверно, лечь здесь, у его ног, и просить прощения, пока смерть не заберет и ее тоже. Но человек – странное животное. Он хочет жить даже тогда, когда это не нужно, неважно, неоправданно.
Мингжу не хотела жить. Она хотела спасать. Она почему-то верила: даже после того, что произошло с ее отцом, у ее братьев еще есть шанс. Они ведь дети малые! Кто их тронет? Даже звери детенышей не убивают, и люди не должны!
Никакое «должны» или «не должны» здесь не работало. Она нашла братьев очень быстро, да только приблизится к ним не смогла: их комната полыхала ярче других. Но их Мингжу все равно видела сквозь огонь: два худеньких тела, подвешенных на потолочную балку. Веревки уже полыхали, и трупы должны были вот-вот упасть… Только мальчишкам было все равно. Их теперь ничто не волновало.
Все закончилось. Так резко, без предупреждения, посреди дня, ничем не отличающегося от других.
Мингжу не собиралась бежать. Она упала на колени там, где стояла, и просто кричала. Нет, даже выла, как раненая волчица, сжигая легкие глубокими вдохами. А пламя как будто смеялось над ней, окружая со всех сторон. Огонь был верным союзником тех, кто сотворил это, он трудолюбиво уничтожал следы, он не позволил бы ей уйти и рассказать миру правду…
Глава 3. Карьеристка
Она снова думала о том, насколько легче было бы проходить этот проект с Дамиром. Сейчас речь шла даже не об эмоциональной поддержке, а о его профессиональных навыках: Алиса сомневалась, что сможет заметить нечто существенное при осмотре трупа. Но выбора у нее не было, Дамир тут по мановению волшебной палочки не появится, значит, придется справляться самой.
Ее просьба удивила Ланфен, но не слишком сильно. Она объяснила Алисе, как добраться до больницы. Тело Инны Золиной все еще находилось там – не из-за проекта, просто возникли сложности бюрократического характера. Уже на этой неделе останки должны были выслать в Россию для захоронения.
Если есть труп, то с него и начинается преступление. А вовсе не с карты и не с поиска сокровищ.
Передвигаться самой по городу было нестрашно, скорее, нервно и неудобно. Практически никто здесь не говорил даже на английском, о русском и мечтать не приходилось, и на Алису с ее очевидно европейской внешностью косились с подозрением. И это притом что у нее глаза и волосы темные! Какой интерес вызывала Вероника с ее ростом и золотыми косами – сложно было даже представить.