В любом случае, я судила Джордана и предполагала худшее, но, к счастью, он продолжает доказывать мою неправоту. И очень приятно видеть Дейзи такой счастливой.
Теперь я думаю, что мне следовало просто сказать ей, как я рада видеть ее счастливой, и, возможно, испечь ей торт, вместо того, чтобы тащиться в гору и разбивать лагерь на две ночи с группой парочек. И с “ним”.
Гэвин подносит руку ко лбу и откидывает темные локоны назад. Его тон пронизан раздражением и безразличием — сочетанием, которое раздражает меня, как никого другого, — когда он говорит: — Я недостаточно пьян для этого.
Он указывает, и я следую по линии взгляда к свернутому спальному мешку, одеялу и подушке в углу. — Видишь. Мои вещи здесь.
— Я думала, Дженкинс привез их мне. — Мое лицо горит. Ох черт. “Этого не может быть.” — Мне обещали собственную палатку на этих выходных.
И я ни за что не поделюсь этим с этим парнем из всех людей. Я предпочитаю спать на улице.
— Будь моим гостем, — говорит он, заставляя меня осознать, что последнюю часть я произнесла вслух.
— Нет. Тебе следует спать на улице. Может быть, тебя съест медведь.
— Ты меня ранила, — сухо говорит он. Затем вместо того, чтобы развернуться, он дальше бульдозером пробивается.
— Привет. — Я кладу руку ему на грудь и тут же сожалею об этом. Я успешно избегала Гэвина без рубашки в течение года. И теперь я вспомнила почему. У него безумное тело. Он худой и мускулистый. Он слишком красив, чтобы поверить, что может вытворять такие дикие вещи на баскетбольной площадке. Волосы у него густые и растрепанные. Не грязные. В нем больше намека на: “мне жарко, и мне не нужно тратить время на такие вещи, как щетки или гель для волос”.
Наши друзья высовывают головы из палаток, чтобы посмотреть, в чем дело. “О, отлично, мы собрали толпу.” Я выхожу, Гэвин следует за мной по пятам. Поскольку это палатка Дженкинса, я рассчитываю на его поддержку.
От юмористического блеска в его глазах у меня в животе образовалась яма. Он изо всех сил пытается сдержать улыбку. — Да, извините, я забыл.
— Ты забыл?! — Я смотрю на него. — Что именно забыл?
— Я обещал тебе палатку еще до того, как узнал, что приедет Гэвин, но на самом деле это его палатка. Я забыл сказать тебе, что вам, ребята, придется разделить его.
В каком мире Дженкинс мог бы подумать, что я согласна разделить палатку с Гэвином? Моя неприязнь к нему не секрет.
— Видишь? — говорит Гэвин и возвращается в палатку.
— О нет, уходи оттуда. — Кровь ревет в моих ушах, когда я следую за ним. — Это ничего не меняет.
— Ты бы выгнала меня из моей палатки? — Он разворачивает спальный мешок и ложится на него. — Эта палатка достаточно большая для нас обоих. Ты даже не узнаешь, что я здесь.
— Сомнительно. — Я рассматриваю разные сценарии. Я в тридцати минутах от дома, у меня есть собственная спальня, в которой гарантированно нет Гэвина, но у меня нет машины, и вряд ли кто-нибудь из моих друзей отправился в ночную поездку в горах, чтобы спасти меня.
— Триста шестьдесят пять дней с момента нашего последнего инцидента, — бормочу я.
Его губы кривятся от удовольствия. — Отслеживаешь?
— Я была легкомыслена. Ну, типа: «Прошло пять дней с момента инцидента, связанного с безопасностью на складе».
Он фыркает. — Забавно.
— Я не пытаюсь быть забавной и определенно не отслеживаю ничего, что связано с тобой. И мы с тобой совершенно не можем жить в одной палатке. — Мой голос в панике повышается с каждым словом.
Он переворачивается на бок. У него есть татуировка на внутренней стороне предплечья. Оно новое, и я не могу разобрать слов в почти полной темноте палатки. — Ну, я уверен, что Дейзи и Джордан позволят тебе переночевать с ними.
Я люблю свою кузину и очень рада, что между ними все так хорошо, но мне не нужно видеть с первого ряда, насколько хорошо все идет. Я прекрасно слышу это из двух палаток.
— Ты не можешь остаться с Дженкинсом?
— Точно нет. Это его первая ночевка с Тейлор. Они не собираются долго спать, и я буду побит.
Он смотрит туда, где я все еще стою в дверном проеме палатки. Больше года назад мы с Гэвином тусовались, разговаривали, называйте как угодно. Я была первокурсницей с яркими глазами, и меня так увлекла красивая звезда студенческого баскетбола. Наше «как угодно» длилось всего три недели, что, я знаю, по большому счету кажется незначительным, но у меня было достаточно времени, чтобы влюбиться в него и предложить свою визитную карточку [Прим.: V-card — Девственность]. При этом я могу быть немного излишне злой, когда дело касается всего, что касается Гэвина.