— Ничего не говори, — говорю я.
Я смотрю на подарок. Умираю ли я от желания узнать, что внутри? Да. Хочу ли я открыть его перед всеми? Точно нет.
— Он знает, как сделать вход. Я дам ему это. — Она протягивает мне еще две бутылки сельтерской воды и берет две себе, прежде чем отнести их в гостиную.
Гэвин сидит на диване между Дейзи и Далией. Последняя встаёт. — Давайте включим музыку или что-нибудь в этом роде и закончим шоу завтра.
Широко раскрытыми глазами она смотрит на меня, давая понять, что я могу занять ее место. По пути я протягиваю ей банку, чтобы сесть рядом с Гэвином.
— Ты уверен, что не хочешь? — Я спросила его.
— Нет, спасибо.
Джордан притягивает Дейзи ближе к себе и оглядывает ее, чтобы поговорить с Гэвином. — Когда вы, ребята, отправляетесь на следующую игру?
Гэвин поворачивает свое крупное тело и обхватывает одной рукой спинку дивана позади меня. Все это так легко и непринужденно, но сердце все равно колотится в груди. Мы прошли мимо того, чтобы делать это медленно, по крайней мере, эмоционально. Мне он нравится. Он мне так нравится.
— В четверг вечером. Игра в пятницу. — Гэвин покачивает головой в возбужденном предвкушении, пока говорит.
— Я завидую, — говорит Джордан. — Я уже скучаю по этому.
Джейн хватает телефон и включает плейлист, который мгновенно меняет атмосферу на более непринужденную и веселую.
Пока Гэвин болтает с Джорданом, Джейн вовлекает меня в разговор. Я даже не могу вам сказать, о чем мы говорим. Тусоваться с Гэвином вдвоем или даже на вечеринке — это одно, а здесь, в моем доме, в гостиной с друзьями — это… ну, не то чтобы странно, но это определенно другое.
— Как далеко вы, ребята, продвинулись в «Эйфории»? — Гэвин спрашивает, когда они с Джорданом закончили говорить о спорте. — Вы видели ту часть, где…
— Не порти это, — выпаливает Далия, и затем ее щеки краснеют. — Мы только на шестом эпизоде.
Гэвин усмехается. — Извини. Это шоу держало меня в удушающем захвате на два дня. Я не против пересмотреть его, если вы, ребята, остановили его из-за моего прихода.
— Я помешана на драме, — говорит Джейн.
Далия и Дейзи кивают в знак согласия.
Джейн вскакивает со своего места. — Надо сыграть в карты или что-нибудь в этом роде.
Мы останавливаемся на «Монополии», и мы вшестером садимся за журнальный столик.
После того, как вся недвижимость куплена, наш коллективный интерес к игре ослабевает, и мы превращаем ее в пьяную игру. Каждый раз, когда кто-то выбрасывает дубль, попадает в тюрьму, приземляется на бесплатную парковку или даже пропускает, он пьет. А если вы приземлитесь на чьей-то территории, они сами будут решать, сколько вам пить. Все, кроме Гэвина, поскольку он трезв.
Его бедро прижимается к моему, одну руку он держит позади меня, его пальцы рассеянно играют с кончиками моих волос. Думаю, я могла бы умереть счастливой смертью, пока Гэвин играет с моими волосами. Это едва ли не самая сексуальная вещь на свете.
— Я сдаюсь, — говорит Дейзи, когда приземляется на Парк-Плейс, и Джейн заставляет ее выпить пять стаканчиков.
— То же самое. — Далия отталкивается от стола. — Завтра у меня ранняя тренировка, и я не хочу, чтобы меня вырвало на курсе.
Один за другим мои друзья вышли из игры.
— Леонард все равно нас всех раздавит, — говорит Джордан.
Гэвин с гордой улыбкой опускается обратно на диван. — Иногда полезно быть трезвым.
— Хотите, я снова включу «Эйфорию»? — Я предлагаю.
— Нет. Давайте примерим платья! — Джейн уже стоит и идет к гардеробу, где мы начали хранить наши фавориты.
Прежде чем я успеваю возразить, она и Далия вытаскивают платья.
Я не помню, как это началось, но поскольку мы вчетвером съехались вместе в начале учебного года, мы часто заканчиваем вечер игрой в наряжение. Мы надеваем их, пока сидим и говорим о парнях или пересматриваем «Гордость и предубеждение» в сотый раз, или чаще говорим о парнях, пересматривая «Гордость и предубеждение».
В первый раз мы надевали по очереди одно или два платья, но с тех пор это превратилось в целое. Мне нравится шить платья для своих подруг, видеть, как они сияют в их любимом цвете или стиле. Теперь нам нужен целый шкаф для хранения моих творений.
У каждого из нас есть свое любимое платье, которое дарит нам это волшебное ощущение, но иногда мы его путаем.
— Ты хочешь сегодня вечером черный или белый? — спрашивает Джейн, держа оба.
— Я не уверена, — говорю я. — Я возьму его, когда буду готова.
— Хорошо. — Она вешает обе вещи на подлокотники стула.