— Что не так? — с самым милым и невинным выражением лица спросила я.
— Почему ты спрашиваешь о наследственных болезнях? Когда люди хотят узнать человека поближе они спрашивают о любимом цвете, предпочтения в музыке, кино.
— Ты любишь черный цвет, музыка — классическая, кино — детективы. Так же ты спишь исключительно с левой стороны кровати, потому что она ближе к двери, и в случаи опасности так будет быстрее добраться к пещере. А теперь отвечай на вопрос, — быстро протараторила я.
— Нет, я абсолютно здоров за исключением того, что мне нравится такая ненормальная как ты.
— Оу, это так мило. Но ты же понимаешь, что это не лечиться? — с ухмылкой спросила я. — Последний идиотский вопрос: хотел бы детей?
— Возможно, когда-то в будущем, мне ещё рано об этом думать.
— Рано? Ты в десяти годах от облысения! — он, просверлив меня уничтожающим взглядом. — Нет ну, а что? Ты задумайся, импотенция появляется и в тридцатилетних.
— Альфред присмотри за ней, пожалуйста, пока я её не убил.
Дворецкий взглядом провел Уэйна, а затем сел на его место.
— Не стоит пытаться предугадать его реакцию, просто скажите ему правду.
— Я не понимаю…
— Когда миссис Уэйн была беременной, она тоже стала есть намного больше, как и Вы последний месяц, — с лёгкой улыбкой немного сжав мою руку в жесте поддержки сказал Альфред.
— Как он к этому отнесётся?
— Будет счастлив. Мистер Уэйн на самом деле очень хочет, чтобы у него была семья, просто боится, что не сможет их защитить так же как когда-то своих родителей.
— Но ему тогда было девять, сейчас все изменилось.
— Но не каждый человек потеряв родителей решает надевать по ночам костюм героя. Мистер Уэйн не обычный человек, но он больше всех заслуживает быть счастливым.
На дрожащих ногах, хромая как последний инвалид я спустилась в пещеру. Разумеется, нагребнувшись по пути раза три как минимум.
Уэйн уже оделся в костюм летучей мыши, когда я, спершись об стену вышла на свет походкой одноногого пирата.
— Брюс, слушай, я должна тебе сказать что-то очень важное… правда, я очень боюсь. Фиг его знает, чего: новости, самой по себе или твоей реакции… — тараторила я, смотря куда угодно, но не на Бэтмена.
— Неужели случилось чудо, и ты решила извиниться за свои слова? Хотя нет, это слишком большое чудо. В любом случае у меня будет нормальная реакция, я уже привык к тому что ты постоянно несёшь какой-то бред, — усмехнувшись он уже направился к бэтмобилю.
— Я немножко… беременна, — с тяжёлым вздохом выдавливает из себя я, краем глаза поглядывая на миллиардера, который резко остановился.
— Что значит немножечко?
— Я… Я беременна, — прошептала я, наблюдая как замер Бэтмен. Как-то стало подозрительно стрёмно.
Мои глаза сверкают немым волнением, бегая по сторонам. А если Альфред был неправ? А если Брюс не хочет детей именно от меня? Нет, я конечно больная на всю голову, но если забыть об этом, то я настоящее солнышко.
— Может, ты что-нибудь скажешь? — я буквально кожей ощущаю, как мой хриплый голос надламывается, а сердце в груди отбивает сумасшедший ритм, что становится даже немножечко больно.
— Ты серьезно?
— Нет блин, решила поприкалываться! — а вот теперь волнение уступает злости. — О беременности, как и о смерти нормальные люди не шутят! Я конечно к ним по жизни не отношусь, но конкретно в данной ситуации очень даже!
— Это мой?
— Ещё один подобный тупой вопрос, и ты станешь счастливым обладателем черепно-мозговой травмы! Кроме тебя, единственные мужчины, что окружали меня были трупы. Слушай, я не адекватная, но не настолько же! Или же ты думаешь, что меня просквозило где-то в парке?
Мою очередную тираду он прерывает просто, притянув к себе и обняв, как маленького ребенка. В этот момент я как никогда ощущала поддержку дорогого человека.
— Я рад, правда… — усмехается Брюс. — Я даже представить не могу, что будет страшнее: если он будет похож на тебя или на меня.
— Самым идеальным исходом будет если характером он будет в Альфреда.
— Так, стоп! — он резко отошёл от меня. — Ты же была ранена, что с ребенком?
— Сказали, что с ним всё в порядке, и вообще судя по живучести, то он будет в тебя.
— Я правда очень рад, — уже спокойно, с улыбкой сказал Уэйн.
Я пришла к Барбаре с огромной уверенностью рассказать обо всем, и пусть посылает меня на все четыре стороны.
— Мой отец сейчас в своей комнате, я еле уговорила его лечь и отдохнуть. Они прокрутили какую-то гениальную схему с Бэтменом, и теперь Джокер подался в бега. Папа говорит: сажая его за решетку, я каждый раз думаю «Господи, пожалуйста, пусть это будет последний раз». Но фигушки.
— А разве тебе не нужно…- я бросила взгляд на дверь, которая вела в комнату комиссара. — Помогать мистеру Уэйну?
— Он сказал, что с делами справится сам, и чтобы сегодня я не лезла.
— Слушай Барбара, я давно хотела…
Мой боевой настрой уничтожил обычный звонок в дверь. Вот сволочи, я между прочим целую дорогу собиралась с силами!
— Это, наверное, Коллин из дома, напротив. Мы с ней сегодня идем на йогу.
С милой улыбкой она пошла открывать дверь, а я опустила взгляд вниз, пытаясь собраться с мыслями. Неожиданно раздался выстрел, от чего я резко подняла голову и на пару секунд замерла на месте. Барбара падала на пол, а в квартиру вальяжной походкой зашёл Джокер с двумя своими ребятами.
Двери сзади меня резко открылись и только этот звук заставил меня прийти в себя, и упасть перед девушкой на колени. Боковым зрением я заметила, как парни скрутили комиссара, но на данный момент меня больше волновало, что я не могу остановить кровь у Гордон.
— У нее психическое заболевание, — с довольной улыбкой начал Джером, садясь на корточки возле меня. — Широко распространенное среди бывших библиотекарей, она думает, что превратилась в книгу, вот и бросается на пол… Конечно состояние данного экземпляра оставляет желать лучшего. Спереди огромная дыра … да, и вообще, она напополам разваливается. Честно говоря, не думаю, что в таком виде это издание будет хорошо расходиться. Хотя, если подумать, шансы на то, что она теперь в принципе когда-нибудь сможет ходить, крайне невелики, но это вечная проблема нудных книжек. Господи, какая же скука эти разговоры о литературе!
Меня затащили в какой-то подвал и связали. Но держалась я молодцом, ну насколько позволяла данная ситуация. Ведь мне нельзя нервничать, хоть мне и пришлось оставить истекающую кровью Барбару на полу, но всё равно нельзя нервничать. Ей я сейчас ничем помочь не смогу, а вот ребенку навредить вообще легкотня.
— Я начал чувствовать к тебе привязанность, — сказал подходивший ко мне Джокер растянув свои губы в ухмылке-оскале.
Может от любого другого человека я и восприняла эти слова как комплимент, но от него это звучит как явная угроза.
Джокер чувствует себя одиноким в этом мире, потому что он не видит вокруг себя таких же психов, любые девиантные личности вокруг него преследуют такие цели как: деньги и власть, что ему не интересно.
Мне страшно. Сердце стучит так, что отдает где-то в горле, дыхание сбивается. А Джокер лишь улыбается, холодно и жестоко, и от этой улыбки кровь застывает в жилах.
Так, успокоилась! Приговор ещё не объявлен. Черт, и в данной ситуации я никак не могу освободиться. Руки связаны над головой, стянуты так туго, что верёвки уже начали натирать до крови, теперь при любом движении становиться больно.
— Какую новую игру ты начал? — я попыталась перевести тему.
— О, — его глаза заблестели безумием. — Это будет очень интересная игра, в которой у тебя главная роль! — он отвернулся от меня, словно высматривая кого-то.
— Я умру? — ай ладно, чего тянуть. Джокер замирает на месте, останавливается так внезапно, что я даже вздрагиваю. Не нужно было это спрашивать?