– Я не могу, я уеду к Зое, и никто не узнает о ребенке.
– Нет, я прошу, сделай это ради меня. Я найду, обязательно найду тебя потом. Мы поженимся, и у нас будут еще дети. Возьми деньги, тебе хватит надолго.
– Целый год не видеть тебя? Я умру без тебя.
Я не умерла. Аборт делали без анестезии. Боль надвое разрывала мое тело. Я лежала на столе и представляла себя в кружевном платье, рядом с ним. И неправда все, что сказала докторша, что у меня может не быть детей, если я сделаю аборт. У меня обязательно будут дети, два мальчика и еще девочка. Я не кричала, только слезы текли сами. Мой маленький мальчик… Ночью поднялась температура. Утром всех выписали, а меня снова повели в операционную. Перевели в другое отделение, ставят антибиотики. Лежу в палате лицом к стене. Как много они все едят! Самые тяжелые часы, когда к ним приходят посетители. Разве можно столько съесть, сколько им приносят? И еще разговоры и разговоры. Разве можно такое всем о себе рассказывать? Вдруг называют мою фамилию. Может, ошиблись? Зоя! Как она меня нашла? Сидим c Зоей в скверике на скамеечке, и обе плачем.
– Зачем ты это сделала, моя маленькая?
Что мне тебе ответить?
Зоя забрала меня к себе. Лето. Не хочу ничего. Ради Зои что-то ем, выхожу в огород. Но в основном лежу в своей комнате. Целый год! Мне кажется, что я никогда больше не увижу его.
16
Марина вздрогнула и проснулась, как будто вынырнула из омута. Сегодня воскресенье и спешить абсолютно некуда. Но что-то тревожное было в ее сне, надо было действовать, бежать куда-то. «Слушай свое сердце. Ему внятно все на свете, ибо оно сродни Душе Мира и когда-нибудь вернется в нее», – вспомнила она из «Алхимика». Она полежала тихо, не открывая глаз, но ничего конкретного не вспоминалось. Тогда она встала и раздвинула занавески. Погода явно улучшалась: облака поредели, кое-где просвечивало небо. Но ветерок из окна долетал весьма прохладный. Марина любила спать с открытым окном, а Маша жаловалась, что мерзнет. Как только отбыли родители, Марина перешла спать в гостиную на кресло-кровать: там можно перед сном почитать подольше или новости посмотреть.
«Что-то мы заспались сегодня, уже девять, а Маши и не слышно, опять с Князем ночью ворковала», – подумала Марина и принялась за гимнастику. В уме она перебирала недавние события в надежде понять, какую подсказку давало ей подсознание.
«Родители только две недели в круизе, а у нас тут началось такое!.. Позавчера, что это было: опасный день по гороскопу или «пришла беда – отворяй ворота», как говорит папа? Ведь, без дураков, то Маша, то я чуть жизни не лишились. Хоть и пятница, но ведь не тринадцатое. Но вчера ничего страшного не было. Откуда с утра такой осадок?
Вот что мне не понравилось: интерес его отца к Маше. Ведь Андрей говорил, что у отца отвратительная привычка часто менять подруг. Наверное, ни от кого отказа не встречает. Вдруг и на Машу глаз положил? Не на ту напал, конечно, но такой облом может его здорово разозлить», – Марина ощутили холодок на спине и поежилась. – «Но, впрочем, пока никаких особых знаков внимания он Маше не оказывал, подумаешь, – один цветок и один танец. Это только Юля приревновала, а через несколько минут получила своего спонсора обратно».
Лицо Юли, когда она сидела в одиночестве за столом, предстало перед Мариной. Из-под маски полного благодушия и покорности выглянул человек расчетливый, хитрый и опасный. Очень опасный для всех, кто встанет на его пути. Как будто из букета прекрасных цветов высунулась ядовитая змея. Марина пошла в ванную, но мысли ее вертелись вокруг Юли. «Она ревновала, это точно, готова была убить, но в пятницу ни она, ни Краснов с Машей еще не были знакомы. А не мог он ее где-то раньше увидеть, влюбиться, напроситься на день рождения? Ну, допустим, мог: к примеру, у Андрея есть наши фотографии. И, допустим, блондинки – во вкусе Краснова, а Юля прознала – нашла фотографию или что-то подслушала – и не хочет терять свое место. Да, еще один немаловажный фактор: он же пошел в политику, а у семьянина больше шансов на выборах. Тут дело пахнет женитьбой, тут Юля могла решиться на все, чтобы не допустить их очного знакомства. Могла или не могла? Но кто-то же был в метро и у подъезда, да и машина тоже была. Надо как-то с этим разобраться».
Марина решила, что пора уже разбудить Машу и выспросить дословно все, что говорил ей Виктор Александрович в кафе. В комнате у Маши было холодней, чем в гостиной. А сама она, сжавшись в комочек, спала на не застеленном диване без подушки и одеяла. Марина с ворчаньем набросила на нее одеяло: