Вспомнила Марина и про поездку в Ленинград («Как хорошо-то!»), и про несостоявшуюся из-за очередного финасового провала папы поездку по городам Золотого Кольца («Как жалко!»). Когда наконец до отхода автобуса осталось десять минут, она подхватилась, поблагодарила пригорюнившуюся Лидию Ивановну, попрощалась с ней и заторопилась на улицу. Не выходя из калитки, огляделась: автобус уже стоял у магазина, в нем сидели пассажиры, никого подозрительного не было видно. Надвинув шляпу до предела, Марина скорым шагом подошла к автобусу и уже ставила ногу на подножку, когда сзади донеслось: «Стой, Марина, погоди!» – баба Лида, отдуваясь, догоняла ее. Подойдя, протянула небольшой сверток:
– Возьми, раз тебе память о тетке дорога, а то я уж не молоденькая, а помру – оставить некому.
Марина быстро развернула пожелтевшую газету, глянула: фотография Тани, – поцеловала старушку в морщинистую щеку и вскочила в автобус, взревевший мотором.
8
Устроившись на заднем сиденье и глядя на мелькающие за окном сосны, Марина думала об услышанном. «Нет, какой сюрприз, что у Тани родилась девочка! И живет сейчас где-то в Кемеровской области моя двоюродная сестра, зашифрованная бабушкой Аней. Правда, это ничего не меняет.
Вот если бы она оказалась дочкой Краснова, тогда все сразу объясняется: у Краснова есть его дочь, наследница богатства, его сын не хочет делиться и пытается ее убрать. Он получает ошибочные сведения, что это Маша Белых. Он знакомится со мной, что подобраться к Маше. А я – такая наивная дура, и верю ему. Нет, не сходится. Может, я и такая наивная, но зачем ему письма, если у него уже была информация? Нет, сходится. Андрей решил что-то уточнить, тогда и понадобились письма, они подтвердили какие-то его подозрения. Это – реально». Такой вывод был неприятен Марине, но она упорно рассматривала эту версию, не поддаваясь эмоциям.
При въезде на асфальт водитель остановился и подобрал троих пассажиров. Очевидно, они подошли с той стороны, куда указывала стрелка. Туда и была проложена асфальтовая дорога, а в Белый Яр с нее сворачивала трясучая гравийная.
«А раньше и этой дороги не было. Живя в такой глуши, как могла бы тетя Таня вступить в любовную связь? Может, это был курортный роман? Нет, Краснов не ездил отдыхать, он все время на заводе вкалывал, какое-то новое производство внедрял. На каком-нибудь слете передовиков? В театре? А что такого невозможного? Ездила же она в город: в гости к матери или по школьным делам. Может, это была разовая встреча, случайная? А с чего бы любящая жена стала искать любовь на стороне? Может, у Александра Потапова была плохая наследственность, или он был бесплодный? Поэтому бедная женщина решилась на такой обман. Ну, нет, уж если бы тетя Таня такой подлог устроила, то она бы никому, ни единой живой душе, даже под пытками бы не призналась. Тогда никто бы вообще ничего знал, включая обоих Красновых».
Марина с облегчением отбросила эту версию. Никак не могла тетя Таня, какой предстала она в рассказе Лидии Ивановны, быть любовницей женатого мужчины, будь он хоть трижды красавец, герой труда и Нобелевский лауреат!
Дальше автобус поехал быстрее, хотя в старом асфальте попадались огромные ямы и колдобины, но по мере приближения к городу, дорога становилась все лучше. Вот он миновал какие-то поселки, деревеньки, лесочки, выехал на шоссе, перешедшее в окраинную улицу. Улица как-то бочком влилась в Красный проспект, прямой как стрела, и все более нарядный по мере приближения к центру. Проехали Оперный театр, уже знакомый Марине. «Вот скоро и автовокзал, а там еще пять остановок на трамвае. Ну и разбросанный же город! – Марина вспомнила лекцию на пути из аэропорта, – А я не поверила, что он третий по величине после Москвы и Питера. Высоток здесь мало, зато неба много».
К дому Марина подошла уже в седьмом часу. Она устала, вспотела в чужой тесной одежде, к тому же искусственный шелк был ничуть не прохладнее брюк. Хотелось скорей помыться, переодеться и выпить чего-нибудь холодного. Но калитка была закрыта, и ни на звонок, ни на стук никто не выходил. Марина осмотрела калитку, но никакой записки не обнаружила. Куда же делась Катя? И долго ли придется ее ждать? Марина почувствовала себя какой-то незащищенной. «Без паники! – уговаривала она себя, – Катя скоро вернется, она, наверное, пошла в магазин. Надо поглядывать на часы». Прошло пять минут, потом еще десять, и послышался знакомый голос:
– Марина! Иди сюда! – Катя махала ей рукой от калитки соседей через дом. Марина подошла. Тетя Катя выглядела непривычно, не по домашнем. Она была одета в нарядную шелковую блузку и черную юбку, волосы заплетены в косу и уложены на голове «короной».