Вопрос третий: кто эта девушка в голубой куртке, тайная любовь Краснова? Где она сейчас? Где ее ребенок? К кому она приезжала сюда в Завражино по выходным? Нет, не в Завражино. Скорее всего, она приезжала к кому-то в Белый Яр. Местные не считают эту дорогу длинной».
Глаза устали смотреть на ярко освещенную страницу, Марина зажмурилась, под веками возникло негативное изображение – темный прямоугольник. А в нем – то самое, недостающее звено! Эта женщина с мальчиком! Ее лицо на фотографии она видела только мельком, но сейчас вспомнила и узнала. Теперь она знала, кому задать последний вопрос.
12
«Последний день – последний вопрос» – неотвязно билась мысль в голове Марины, пока она бежала по лесу в Белый Яр. Кажется, она взяла слишком быстрый темп, дыхания не хватало, в глазах стало темнеть. На миг дорога в лесу показалась такой же мрачной, как в ее снах. Она перешла на шаг, снова все посветлело, стих шум в ушах, она стала слышать не только свое тяжелое дыхание, но и пенье птиц.
«Только бы застать дома! Я уговорю или заставлю ее рассказать все, что она скрывает!» – Марина, запыхавшись, вышла из леса к крайнему дому. Она ошиблась. Зою Гавриловну уговаривать ей не пришлось.
Она не поздоровалась и не выразила ни малейшего удивления. Повернулась и молча прошла на кухню. Села, махнула рукой на стул напротив и сразу начала говорить. Лицо ее было неподвижным, как маска, глаза невидяще смотрели в угол, и голос звучал глухо и невыразительно.
«Я знала, что ты еще придешь. Всю жизнь я боялась, что это когда-нибудь вернется. Наташу я не как племянницу любила, а как дочь. Я у Васи в семье жила, он мне родителей заменил, вырастил, выучил. Он и жена его, Любаша, – святые люди. До сих по ним плачу. И с Наташей я с пеленок нянчилась. Она была такая хорошая девочка, добрая, ласковая. Это все приключилось с ней из-за той аварии. Когда Вася и Люба погибли, у Наташи была тяжелая травма головы. Не в себе стала, что я только ни делала, не помогало. Потом, вроде, полегчало ей, школу кончила, в институт поступила. Как я была против того, чтобы она шла на работу! Неужели бы мы с Иваном не выучили ее одну, коли своих детей нам Бог не дал? Нет, захотела жить сама. Потом влюбилась в этого, директора своего. Она мне не рассказывала ничего, да я и без этого чувствовала, что неладно что-то.
А тут пропала, не приезжает, ни весточки нет от нее. Поехала я в город, соседка ее мне все и рассказала. Нашла я ее в больнице. Аборт она сделала, да неудачно, срок был уже очень большой. Забрала я ее к себе, следила за ней, боялась, как бы руки на себя не наложила. Сидит, весь день в одну точку смотрит. Денег он ей много дал. Надумала ее к родне отправить, думала, развеется, отойдет. Поехали с ней в аэропорт, мне еще по делам надо было, да к Ивану в больницу. А рейс задержали. Оставила я ее там, в аэровокзале, журнал купила, шоколадку, сама уехала. Да лучше бы бросить мне тогда все дела. Не зря говорят: «Знал бы, где упасть, соломки подстелил».
И только домой вернулась, приехали гости: Таня, тетка твоя, с матерью. С Таней мы почти дружили, я смолоду не очень разговорчивая была, а с ней себя легко чувствовала. Мало с кем в нашей деревне можно было так интересно пообщаться. Она книги мне давала, журналы. Они приехали вещи с кордона забрать на полуторке с соседом. Тане семь месяцев уже беременности было. Анна Петровна хотела одна ехать, да Таня настояла. И зачем поехала? Ведь после трех выкидышей почти всю беременность на сохранении пролежала. Уж и я ее уговаривала у нас дома посидеть, отдохнуть с дороги, а она – ни в какую. Захватила я чемоданчик акушерский и поехала с ними на кордон. Жара стояла в то лето, какой старики не помнили, месяца два без дождя жили. А в тот день еще с утра душно было, а к обеду дымка наползла. Как в дом вошли, стали вещи собирать, Таня разнервничалась, заплакала. А тут гроза началась, да такая страшенная. Дом содрогался. У Татьяны роды начались, да с такими осложнениями, что ни профессора, ни операционные не помогли бы. А я – фельдшер-акушер, и у меня под рукой – только самая малость.
Написала записку врачу и отправила шофера в райцентр. Пятнадцать километров туда, да столько же обратно. А дождь-то как из ведра льет, дорогу развезло. Это сейчас засыпную сделали, а тогда кругом болото было, да еще речка, а мост то заливало, то сносило.