У Марины, хотя она давно высохла и согрелась, мороз побежал по коже: «Какая страшная месть!»
«Я побежал за ней, но потерял из виду. Я кидался в разные стороны, звал ее, тут меня догнал Андрей Кузьмич. Вдвоем мы сообразили, что она не в силах убежать далеко и стали искать ближе к дому. Была темень, шел дождь, но при вспышке молнии мы нашли ее. Она лежала без сознания в самом начале оврага, сорвалась с обрыва. Ребенка нигде не было. Высота была небольшая, и она ничего не сломала, даже сотрясение признали незначительным. Когда ее привели в чувство, она не помнила, что с ней было. У нее был сильнейший шок. Когда ее пытались расспрашивать, она плакала, повторяла: «Где ребенок? Найдите мою деточку!» – и потом уже не успокаивалась без лекарства.
Сначала я был уверен, что Инна побежала за вором, но ни тесть, ни теща не расслышали, что она крикнула. Милиция искала ребенка, привозили собаку, но дождь смыл все следы. Потом я уже и сам стал сомневаться, не унесла ли сама Инна ребенка в лес в каком-то помутнении рассудка. Могло же ей показаться, что молния попадет в железную крышу, а в лесу безопасней. Совсем рядом был крутой берег Оби. Что, если она нечаянно выронила малышку? Сначала милиция предположила, что ребенка украли с целью выкупа. Поэтому все держали в глубокой тайне, ждали, что гипотетический преступник выйдет на связь. После недели безуспешных поисков милиция хотела закрыть дело, но я упирался со всей силы своего директорского авторитета: если мой ребенок мертв, покажите мне его тело.
Через неделю Андрей поправился, и все срочно отбыли в Москву. Андрею сказали только, что мама заболела. Инну показывали лучшим врачам, ее пытались лечить, но депрессивный синдром только усиливался. Она почти не разговаривала, часто плакала. Теперь Андрей стал ее утешением, он молча подходил к ней, она обнимала его, гладила по голове и успокаивалась. Инна все еще надеялась, что девочка жива и отыщется. Она забрала в Москву все детские вещи и берегла их. Но когда обнаружили останки в расшитых ею пеленках, она выпила флакон снотворного. Ее не спасли. Никто из нас, конечно, не стал бы ей сообщать эту весть, но она подслушала разговор со второго телефона.
Теща считала меня виноватым в смерти Инны, а тесть не спорил с ней в семейных делах, отношения с ними у меня испортились окончательно. Мне разрешалось посылать деньги и дарить Андрею подарки на Новый год и день рождения, который бабушка под разными предлогами ни разу в дальнейшем не праздновала 1 июля. Больше – никаких контактов. Когда в девяносто первом Андрея Кузьмича отправили на пенсию, он не смог с этим смириться, с ним случился инфаркт. Его вдова через полгода вышла замуж за старого друга семьи. Андрею как раз исполнилось восемнадцать, он поступил в Плехановский институт. Ада Сергеевна разменяла свою министерскую квартиру, выделив Андрею небольшую квартирку в районе средней отдаленности. Свой долг перед внуком она посчитала выполненным и занялась новой семьей. Только тогда я начал сближаться с сыном.
Даже когда я похоронил найденного младенца как свою дочь, я не мог подумать на Наташу, что она способна на такую ужасную месть. Ведь я любил ее. Сейчас я понимаю, что она тогда посчитала именно девочку причиной того, что мы расстались, а она не смогла родить, и под влиянием болезни, дважды пыталась убрать ее с дороги. Но двадцать лет спустя, когда ее жизнь состоялась, откуда вдруг эта ненависть? Как она вышла на Машу? Зачем наняла убийцу? Неужели боялась, что я все узнаю, и буду мстить ей? Я никогда теперь не получу ответа.
– А я знаю. Ее приемный сын – Олег Ярославский – привел Машу в дом как свою девушку, а она узнала ее.
– Как? Не может быть! Ее приемный сын, тот мальчик…
– Да, вырос, встретил Машу и влюбился. Он поехал в Австрию на полгода, а перед отъездом пригласил нас к себе и с мамой познакомил. Наталья Васильевна не была уверена, что Маша – дочь Инны, но она нашла доказательства у нас дома, выкрала старые письма и фотографии. Ей помогло то, что у нас уехали отдыхать родители, а потом и соседи. Думаю, она сравнила фото годовалой Саши и маленькой Маши.
– Нет, вряд ли. Дети меняются очень быстро, поверьте. Когда Андрей был маленький, я после каждой командировки буквально не узнавал его. Наверное, она нашла дату и место рождения Маши.
– Да, верно. Бабушка тайну унесла в могилу, никому не выдала приемных родителей. Но она совершила оплошность: не исправила место рождения на Красноярск, а родители в суете переезда не особенно об этом беспокоились. Ведь они думали, что взяли свою родную племянницу, дочь тети Тани. Потом они приехали в Москву с двумя дочерьми, обе родились в Сибири. И никто ничего не подумал. Здесь для многих Новосибирск и Красноярск – почти одно и то же место.