Виктор Александрович приехал знакомиться и сразу оценил, с кем имеет дело. Он вел себя предупредительно, угощал «сватью» вином, а «невестушку» соком. Сок был со слабительным. Как только она переменилась в лице и схватилась за живот, в тот же миг прибыла стоявшая наготове «скорая» и увезла ее в больницу к знакомому врачу. Мамаша и пикнуть не успела. А в больнице выяснилось, что и по срокам, и по ДНК будущий ребенок не имеет отношения к Андрею. И пришлось несостоявшимся родственницам убираться восвояси. С тех пор Андрей стал осторожен в связях и равнодушен к блондинкам. Но карие глаза, слава Богу, привлекают его по-прежнему.
Надеюсь, это была его единственная тайна от меня. Мне же пришлось скрывать гораздо больше. Тут Виктор Александрович мне здорово помог, воплотив в жизнь мою «легенду». Я написала статью о заводе и его молодом энергичном директоре, порывшись в старых публикациях, он поместил ее в своей «карманной» газете. Редактор переделал ее наполовину, добавил дифирамбов, и я попросила не ставить мою фамилию, но часть гонорара взяла для покрытия расходов.
Родителям я сказала, что захотела посмотреть бесплатно родной город папы, и поэтому взялась за заказ. А что в этом такого, если я лично написала только правду? А то, как бы я им, интересно, объяснила упоминание обо мне в письмах тети Кати? Родителей моя поездка в Новосибирск нисколько не обеспокоила. Видимо, они так давно привыкли иметь двух дочерей, что никакой мысли о раскрытии тайны у них не возникло.
Маше я сказала, что три дня в разлуке помогли нам с Андреем помириться. И это очень близко к истине. Если бы я не узнала всю правду, так и подозревала бы его.
Сам Андрей почти все уже знал от отца. Когда появилась первая статейка, в которой Краснову приписывались: темное уголовное прошлое, поддельный аттестат и отравление жены, – Виктору Александровичу пришлось рассказать Андрею о смене своей фамилии и про семейную трагедию. Он узнал, что сестренка умерла совсем маленькой, а мама из-за этого заболела, а потом покончила с собой. Только место и дату он не уточнил, чтобы не портить сыну день рождения.
Мне же пришлось объяснять Андрею только одно: зачем я сказала, что поехала на базу, заставив его полдня колесить по окрестностям Звенигорода? Действительно, зачем бы мне было врать, если бы ничего этого не было: покушений, подозрений, тайн? Я постаралась все это отбросить и вжиться в новую для себя ситуацию по всем правилам системы Станиславского. «А это – чтобы ты немножко поревновал», – сказала я с ласковой улыбкой, и он меня тут же простил. А потом признался, как ему было страшно меня потерять. «Я понял, что нашел человека, с которым готов прожить всю жизнь. А ты?» Под серьезным взглядом его глубоких серых глаз увиливать было невозможно. «И я».
В декабре Олег вернулся из Австрии, и ему тут же предложили выгодную и интересную работу. А вскоре он открыл свою фирму, и дела у него пошли хорошо, лучше не бывает. Он, конечно, не догадывается, что ему кто-то помогает.
Месяц назад Маша и Олег поженились. Я напросилась пойти с ними подавать заявление и помогла назначить свадьбу на 27 июня. Подсунула им гороскоп под видом перепечатки из газеты. Целый месяц – несчастливые дни, зато этот – самый удачный. И оба клюнули! Ну, ладно бы – Маша, но Князь-то никогда суеверным не был. До чего любовь человека довела!
Маша выбрала свадебное платье покроя «принцесса»: длинное, в талию, с пышными юбками, все в каких-то красивых оборках. На голове у невесты был классический венок из натуральных цветов и короткая фата. Причесывала Машу, конечно, Таня Колокольникова. Маша хотела подобрать волосы вверх, но Таня своим авторитетом опытного стилиста уговорила сделать локоны. Маша смотрелась, как настоящая принцесса.
Не обошлось и без казусов. Олег долго подбирал букет для Маши из таких же цветов, как венок (Маша ему раскрыла этот секрет до свадьбы). Он очень волновался, и когда приехали на «выкуп», оказалось, что это великолепие забыли дома. Я быстро сунула ему в руки свои красные розы. С этим букетом Маша поехала во Дворец бракосочетания. А потом друг Олега съездил к нему домой и привез забытые цветы. И когда невеста бросала свой букет подружкам – это уже был ее настоящий свадебный букет.