Она карабкалась по лестнице, держась здоровой рукой за стойку перил и шаг за шагом подтягивая бесполезную правую ногу.
Когда силы покинули ее, она подумала о Сэм, отчаянно пытаясь понять, почему дочь пытается убить ее.
Закончив работу, Эллис пошла проведать Сэм и узнать, готова ли та к купанию. Сэм улыбнулась, вытащила из-под простыни лучший разделочный нож Эллис и воткнула его ей в ногу, а затем в живот – пять или шесть раз, а то и больше. Эллис была настолько шокирована, что не сразу бросилась бежать, упустив драгоценные секунды.
В голове был туман. Она преодолела половину лестничного пролета, когда снизу донесся топот босых ног Сэм по полу.
Она обернулась и увидела у подножия лестницы свою белокурую красавицу-дочь. На ней было кружевное розовое платье — Эллис специально откладывала деньги, чтобы купить его Сэм к празднику урожая. Ткань была забрызгана темно-красным, пятна поблескивали в свете лампы. В правой руке Сэм держала нож. Ее руки были по локоть в крови, кровь капала с кончика лезвия.
— Подожди, мама, мне же нужно тебя поймать!
Она думает, что это игра… как она может думать, что это игра?
Эллис подтянулась и сделала еще шаг.
Сэм одним прыжком преодолела две ступеньки.
— Я сказала — ПОДОЖДИ! — поскользнувшись на кровавом следе, она качнулась вперед, протянула руку и воткнула нож в ступеньку, на которой только что стояла Эллис.
Неимоверным усилием Эллис преодолела две последних ступеньки; казалось, в ее крике утонули все прочие звуки. Шатаясь и волоча правую ногу, она добралась до комнаты Рейлина.
Только бы попасть внутрь, а там запру дверь, и может быть…
Эллис застыла в дверном проеме. Рейлина в кроватке не было. Деревянные рейки сломанной боковины валялись на полу.
Головокружение усилилось, когда Эллис попыталась дотянуться до обломка рейки. Холодеющие конечности плохо подчинялись ее воле.
— Вот ты где!
Эллис обернулась и увидела в дверном проеме Сэм. Та широко улыбалась, как в те дни, когда отец еще жил с ними и они в шутку с ним боролись.
Мир качался и уходил из-под ног. Эллис шагнула назад. Она схватила кусок расколотой рейки, длинный и опасно острый с одного конца. Нетвердой рукой она вытащила его и выставила перед собой.
— Что ты сделала, Сэм? Что ты сделала с братом?
Сэм опустила нож. Уголки ее пухлых губ опустились, брови сошлись на переносице, а огромные глаза наполнились слезами. Так она обычно смотрела, когда, сделав что-то недозволенное, пыталась избежать наказания.
— Ты ударишь меня, мама?
Пол под ногами Эллис раскачивался, как палуба во время шторма. Она слабо осознавала, что рука с палкой медленно опускается.
— Я просто хочу понять, почему… — голос Эллис сквозь рыдания звучал как чужой. — Это из-за твоей болезни? Мы вылечим тебя. Пойдем к Беллику и…
Щиколотку здоровой ноги внезапно пронзила острая боль – ногу что-то прокололо и сжало словно острыми тисками, а по всему телу прошла болезненная судорога.
Вскрикнув, Эллис перевела взгляд вниз и увидела Рейлина, выползшего из-под кроватки. Он ласково смотрел на нее и широко улыбался, обнажив крошечные зубки, покрытые ярко-красной влагой.
Мир растворился в темноте. Эллис уронила руку, ее голова откинулась назад. Когда Сэм воткнула в ее грудь длинное лезвие ножа, Эллис, к счастью, уже ничего не чувствовала.
Когда Валла добралась до окраины Хейвенвуда, была уже почти полночь. Она не пыталась спланировать время своего прибытия в поселок, но обстоятельства сложились удачно.
Вряд ли ее встретят тут с распростертыми объятьями. Таких, как она, недолюбливали. Появление охотников на демонов даже в лучшие дни люди воспринимали как недобрый знак, считая их вестниками смерти.
Она ехала по залитым лунным светом кукурузным полям и обширным участкам, на которых, словно послушные солдаты, ровными рядами выстроились бушели собранной пшеницы. Страда была в самом разгаре. В воздухе было все еще разлито тепло.
До Валлы донесся звук текущей воды.
Река.
Въехав в Хейвенвуд, дочь плотника почувствовала, как у нее живот сводит от голода.
Трактирщик при взгляде на нее побледнел, хоть она сняла капюшон и опустила шарф, стараясь смягчить производимое впечатление. На вопросы он отвечал крайне скупо. Никаких неприятностей в последнее время не было, ничего странного не случалось. Нет причин для беспокойства. Она оставила ему записку, наказав передать ее местному лекарю с первыми лучами солнца: «Если будут проблемы, посылайте за мной».
Войдя в комнату, Валла привычно прошлась в уме по пунктам, отметив для себя несколько важных деталей: крепким сервантом можно в случае необходимости забаррикадировать дверь. Двери в смежную комнату нет. Кровать расположена у дальней стены, откуда хорошо виден вход. Стол со стулом, единственное окно на высоте примерно 10 локтей от земли.