Большинство сотрудников фирмы «Триал» не подозревали о наличии в штате фирмы такой должности и тем более не знали о человеке, который ее занимал.
Но Юрий Михайлович Трошин, бывший инструктор горкома партии, а ныне преуспевающий бизнесмен, ни на минуту не забывал, кому он обязан своим благополучием.
Как только Айваз развернул свой бизнес на нефтепродуктах, деньги рекой потекли в московский общак азербайджанской группировки. Шаримов обратил на себя внимание серьезных людей из первопрестольной и в минувшем году заслужил право прибавить к своей скромной кличке слово «вор». Некоторые «доброжелатели», правда, поговаривали, что Айваз купил сан за бабки. Но доверие к нему московских авторитетов азербайджанской общины было столь велико, что слухи быстро рассеялись. Сам Айваз в кругу близких друзей часто посмеивался: не пойман, а вор.
Должно было случиться что-то неординарное, если Айваз начал лично искать встречи с Панфиловым…
Первым делом Константин позвонил Копельману. Обсуждать вопросы по телефону Исаак Лазаревич наотрез отказался. Может, догадывался о том, что все его телефонные разговоры с некоторых пор аккуратно записывались на пленку людьми Панфилова. А может, просто перестраховывался.
Сейчас Копельман обедал в небольшом загородном ресторанчике «Дед Мазай» и приглашал Константина разделить с ним трапезу. Сегодня у «Деда Мазая», словно в насмешку над известным некрасовским персонажем, подавали жаркое из зайчатины, приготовленное по старинному русскому рецепту.
Константин согласился. В конце концов, нужно же чем-то компенсировать неизбежные моральные издержки.
Прежде чем отправиться на обещавшую мало приятного – кроме стола, конечно, – встречу, Панфилов заглянул в технический отдел службы безопасности. Семенкова на месте не было, но его присутствия и не требовалось для того, чтобы решить маленькую техническую задачу.
Двое квалифицированных инженеров-электронщиков быстро сделали то, о чем просил их Панфилов. В элегантную, инкрустированную золотой фольгой зажигалку известной фирмы «Ронсон» был вмонтирован миниатюрный микрофон с радиопередатчиком, позволяющий прослушивать и записывать звуковую информацию на расстоянии около километра. Питание микрофона осуществлялось от стационарного микроаккумулятора и обеспечивало бесперебойную работу на протяжении нескольких месяцев. Большего срока и не требовалось.
На встречу Константин отправился не один. Опережая его черную «Волгу», в сторону ресторана «Дед Мазай» выехал довольно потрепанный с виду серый «ИЖ»-каблучок с надписью на борту «Ремонт аудио-, видеотехники». Машина эта не должна была вызвать никаких подозрений, потому что на самом деле принадлежала панфиловской фирме, одно из подразделений которой – маленькое ателье – занималось ремонтом аппаратуры. Так что люди в машине могли совершенно спокойно демонстрировать ее содержимое без опасений быть разоблаченными. Все эти осциллографы, сложные измерительные приборы и прочая техника полностью соответствовали характеру реально выполняемой работы.
А то, что они попутно позволяли прослушивать милицейские рации, телефонные и радиопереговоры, снимать сигналы с радиомикрофонов и прочее, едва ли пришло бы кому-нибудь в голову.
Денег технический отдел пожирал уйму, а по-настоящему пока так и не развернулся. Но Константин был уверен, что эти расходы обязательно окупятся.
В коридоре его успела поймать, схватив буквально за рукав пиджака, секретарша.
– Константин Петрович, вот платежка.
– Какая платежка?
– Вы просили узнать, сколько мы заплатили в прошлом месяце «Московской сотовой связи».
– Ах да, извини.
Панфилов глянул на цифры и от удивления поднял брови.
– Это ж целое состояние. Кто у нас столько наболтал? Я вообще стараюсь «сотовиком» не пользоваться. Ну, Владимир Иванович, это понятно. Но он же один.
– Не забывайте про Григория Валентиновича.
– Что, Володина? Это с каких пор мы стали за него платить?
– С прошлого месяца. А что, разве это не так?
– Ну-ка, ну-ка…
– Вы тогда… – Жанна многозначительно кашлянула, – в Москве пропадали. А Григорий Валентинович зашел и сказал, что с вами он договорился и теперь мы будем оплачивать его счета.
Константин еще раз взглянул на длинный ряд нулей в платежной ведомости и зло сжал зубы.
– Да это уже крысятничество какое-то, – проговорил он.
– Что? – переспросила Жанна.
– Володину не говори, я сам разберусь.
Людей Саши Порожняка Панфилов увидел не доезжая метров пятисот до ресторана «Дед Мазай». «Порожняк работает в лучших традициях советской милиции, – подумал Константин, глядя на четырех мрачных субъектов, лениво покуривавших и поплевывавших под ноги рядом с новеньким, сияющим лакированными поверхностями белым „Мерседесом“. – Берет не умением, а числом. Одного я знаю – это Ермолай. Остальные – шушера, „быки“. Волына наверняка есть у Ермолая и, может быть, еще у кого-нибудь из этих бойцов. А я вот своих парней не взял. Может, оно и ни к чему было, а может… Ладно, как говаривал покойный капитан Елизаров, будем посмотреть».
Он свернул с дороги на стоянку рядом с «Дедом Мазаем», припарковал машину неподалеку от «Мерседеса» Саши Порожняка.
«Быки» во главе с Ермолаем побросали окурки, вытянулись. «Интересно, что они во мне такого увидели? Калаша в руках вроде нет. Батальон бойцов с собой тоже не привез».
Открыв дверцу, он направился прямо к Ермолаю. Похоже, поведение Панфилова было для того неожиданностью, ибо он так и остался стоять позади своих «быков».
– Привет, Ермолай, – сказал Константин, останавливаясь у переднего бампера «мерса».
– Здорово, коль не шутишь, – ухмыльнулся тот.
– «Мерс» недавно взяли? Что-то я его раньше не видел.
– Недавно.
– В Германии?
– Из Москвы, – ощерился Ермолаев. – Если хочешь, могу адрес автосалона дать.
– Не надо.
– Так и будешь, – сплюнул Ермолай, – на «волгаре» сраном рулить?
Константин оставил без внимания вызывающе развязный тон порожняковского прихлебателя.
– Ладно, пацаны, не скучайте тут.
– Топай! – крикнул ему вслед Ермолай. – Тебя там давно ждут!
Ресторан «Дед Мазай» волей фантазии архитектора был построен в виде сказочной избушки. Покатая бревенчатая крыша, крылечко с резными деревянными перилами, толстая дубовая дверь, обшитая металлом, похожим на латунь. По металлу – резные и чеканные изображения зверей: медведи, лисы, зайцы. Над дверью громадный фонарь: довольно изящное чугунное литье. Лампа в фонаре по размерам больше годится для прожектора.
Константин, потянув на себя дубовую дверь, вошел в ресторан. Все довольно просто, никаких холлов, вестибюлей. Сразу же от двери зал с двумя рядами резных деревянных столов. Стены отделаны панелями из мореного дуба, в потолок упираются четыре толстых резных столба.
«По-моему, – подумал Константин, – этот ресторан надо было назвать „Избушка на курьих ножках“ или „Баба Яга“. А может, Баба Яга у них официантка? Летает в ступе между столами, очень удобно метлой грязную посуду смахивать».
Все столы в ресторане, за исключением единственного, были пусты. В самом дальнем углу, возле окна с тонкой резной деревянной рамой сидели глава фирмы «Контур» Исаак Копельман и Саша Порожняк. На столе перед ними стояла початая бутылка коньяка, вокруг нее тарелки с закуской. Копельман хлебал борщ из простой крестьянской плошки, даже не задумываясь, насколько смешон он с деревянной ложкой в руках. Увидев Панфилова, отставил плошку в сторону и жестом пригласил к столу.