Мое сердцебиение ускоряется вдвое. Я не знаю, во что ввязываюсь, но мужчина стонет так, будто ему ужасно больно. Мне нужно увидеть, кто это.
Я на цыпочках спускаюсь по деревянным ступенькам, но каждая скрипит, выдавая меня. Кто бы это ни был, он уже знает, что я здесь. Я слышу, как гремят цепи, стоны становятся громче. Когда слышу звон цепей, я знаю, что никто случайно не пострадал. На это есть причина.
Цепи здесь означают наказание.
С каждым шагом в поле зрения появляется маленький огонек. Он тусклый, напоминает мне ночник.
Мое дыхание становится прерывистым, когда я делаю последний шаг, стук моих каблуков еще больше выдает мое присутствие. Сначала я ничего не вижу. Свет падает на мелкие предметы, которые хранятся здесь, внизу. Корзины. Ведра. Полотенца. Коробки сложены в углу. Садовые инструменты и шланги.
— Пожалуйста, — слышу я хриплый голос.
Я останавливаюсь там, где стою, зная, что это плохая идея. Здесь кто-то есть. Кто-то, кого я, вероятно, не хочу видеть. То, что Драко делает с людьми, больше не мое дело. Он обращается с людьми по-своему по какой-то причине. Мне не нужно вмешиваться... Ну, я говорю себе это, но не поворачиваю назад.
— Пожалуйста, — снова зовет хриплый голос. — Воды. Что-нибудь. Пожалуйста.
Этот голос. Звучит так знакомо. Я прищуриваюсь. Подхожу к полке, чтобы взять светодиодный фонарь. Когда включаю его, он освещает темный угол.
Я нахожусь в подвале, но не в том же самом, в котором Драко убил Кевина. Этот поменьше.
Но меня удивляет не это.
Что меня больше всего удивляет, это то, что я вижу человека, сидящего у стены, закованного в цепи. Насколько я помню, у него нет рук. Но теперь у него еще и нет одежды. Он совершенно голый и еще более худой, чем был раньше. Его губы потрескались, все лицо в синяках, глаза почернели, мокрые от пота волосы прилипли к голове.
Я вздрагиваю при виде него, мое сердце болезненно сжимается.
— Боже мой! Роналдо! — шепчу я, бросаясь к нему. Я опускаюсь перед ним на колени. Он выглядит ужасно. Цепи так туго обмотаны вокруг его тела, что кажется, будто они выдавливают воздух из его легких. — Что ты здесь делаешь внизу? Что случилось? Я думала, ты умер!
Он качает головой. Могу сказать, что ему больно говорить, вообще шевелить поврежденными губами.
— Шеф... вот что случилось. Этот гребаный осел.
Я вздыхаю. По крайней мере, он все еще в здравом уме.
— Почему он снова мучает тебя?
— Он думает, что я что-то знаю. — Роналдо судорожно сглатывает от боли. — Черт. — Он проводит языком по нижней губе. — Вода. Вон там.
Я беру фонарь и смотрю в том направлении, куда он смотрит. Я продолжаю смотреть, вытягивая руку, чтобы свет мог заполнить темноту, и вот тогда вижу ящики с бутылками с очищенной водой у дальней стены.
— Он оставляет их там, чтобы я мог видеть. Чтобы умолял о воде, — хрипит Роналдо.
Я сжимаю губы, приподнимаюсь и иду к ним. Достав бутылку, я бросаюсь к Роналдо, ставлю фонарь на пол, а затем откручиваю крышку.
— Вот. — Я наклоняю его тело вперед, и он стонет от боли, но не сопротивляется. — Открой рот.
Когда он открывает рот, я наливаю в него воду. Он не прекращает пить, пока вся бутылка не опустеет.
— Черт, мне это было нужно. — Он снова прислоняется к стене, и я закрываю бутылку крышкой. Роналдо внимательно оглядывает меня в моем коктейльном платье. — Вижу, ты сделала то, что я сказал. Ты заставила короля заметить тебя. — Он ухмыляется.
Я пожимаю плечами.
— Я сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить здесь.
— Я слышал, как они говорят о тебе. Патрона, — издевается он. — Как тебе удалось занять здесь такое прочное положение?
Я смотрю вниз, изучая свои красные ногти на ногах.
— Это долгая история.
Его ухмылка исчезает, а глаза становятся на несколько тонов темнее.
— Ты должна вытащить меня отсюда.
— Я вообще не должна быть здесь.
— Ты обещала, — говорит он.
— Я знаю, но это не так просто. Это первая ночь, когда никто не следит за мной. Он начинает доверять мне. Я не могу это разрушить. Я пыталась придумать способы — надеялась убедить его отпустить тебя. Я думала, ты в сарае, но когда не увидела тебя в тот день...
— Они забрали меня оттуда, когда привели того беловолосого охранника и его шлюху. Привели меня сюда. Для чего они там?
Я на мгновение зажмуриваю глаза.
— Их там больше нет.
Роналдо хмурится, и когда до него доходит, он вздыхает.
— Черт. Мертвы?
— Да. — Я снова оглядываю его. — Почему ты не сказал мне, что знал Тони? Он твой двоюродный брат, и в сарае, когда мы впервые встретились, ты вел себя так, как будто вообще его не знаешь.
— Я тебе не доверял.
— А теперь доверяешь?
— Ну, учитывая, что ты единственный человек, который может вытащить меня отсюда, думаю, у меня нет выбора, не так ли?
— Почему я должна спасать тебя? — Я встаю, поднимая фонарь. — Я имею в виду, ты действительно солгал мне. Ты знал Тони — точно знал, каким он был. Что еще ты знаешь?
— Я ни хрена не знаю, — выплевывает он. — Все, что я знаю, это что Тони был чертовски глуп, когда перешел дорогу Шефу. Он не должен был становиться таким чертовски самоуверенным. Он сам навлек на себя все, что с ним случилось.
Глядя в его глаза, я успокаиваюсь, но не полностью.
— Ты... ты знал, что он убил моего отца?
Когда я спрашиваю об этом, его брови взлетают вверх, как будто он действительно потрясен, услышав это.
— Лиона?
— Это имя тебе тоже знакомо?
— Конечно, знакомо. Он — причина, по которой я вообще здесь, в Мексике. Он дал мне работу, присматривать за Шефом. Наблюдать за ним и составлять отчеты, следить, чтобы он не делал ничего глупого. Я никогда не понимал, почему он заставил меня следить за ним, но не собирался задавать вопросы. Он слишком хорошо заплатил мне за это.
— Но тебя поймали.
Роналдо отводит взгляд.
— Это не объясняет, почему он все еще держит тебя здесь и делает это с тобой. — Я указываю на него. — Что он хочет знать?
Роналдо ничего не говорит. Он отводит взгляд, сосредотачиваясь на полках напротив. Я хмуро смотрю на него сверху вниз, делая шаг назад.
— Я не должна быть здесь, Генри, так что тебе лучше начать, блядь, говорить, или я оставлю тебя здесь гнить.
Когда я делаю еще один шаг в сторону, он паникует, его единственный шанс на выживание ускользает.
— Черт… Ладно! Он думает, что я работаю на кого-то по имени Эрнандес.
— Почему?
— Он увидел несколько старых фотографий на моей камере, где я с этой командой, но я с ними не работаю. Меня не волнует этот тупой гребаный картель подражателей — черт возьми, я даже не знал, что они были организованы для этого. Я был с ними однажды ночью в гребаном баре, тусовался в их пентхаусе, потому что они пригласили меня, и все. Я напился, получил много кисок в ту ночь и вернулся к наблюдению за Драко Молина. Я даже никогда не встречал никого по имени Эрнандес. Я вернулся к своей гребаной работе. Он поймал меня неделю спустя, увидел фотографии, которые я сделал с ними, и думает, что я тоже один из них. Я не с ними. Я ни хрена о них не знаю, ясно? Я не знаю, какие у них планы или что они, блядь, пытаются сделать. Я не знаю никого по имени Тьяго, и я хочу, чтобы он перестал спрашивать меня об этом!