Это... это слишком просто.
Слишком легко.
И, как будто Драко тоже это чувствует, он еще крепче сжимает мою руку, притягивая меня ближе к себе.
Каблуки Джессики стучат позади нас. Она молчит.
Волосы у меня на затылке встают дыбом, когда ворота открываются. Мы проходим через них, и как только добираемся до фургона, охранник, у которого Тьяго, открывает дверь.
— Ну, давай, — вздыхает Джессика, как будто ей скучно. — Залезай.
Драко колеблется, сосредоточившись на ней. Он несколько раз оглядывает ее, а затем смотрит на охранников. Несколько человек выходят из парадной двери и запрыгивают в припаркованные у входа внедорожники. Тот, что шел впереди, отходит в сторону, сжимая пистолет, провоцируя его на что-то.
Зная, что ничего не может сделать, Драко делает шаг вперед и позволяет мне войти в фургон первой. Я забираюсь внутрь, пододвигаясь к самому дальнему окну, сердце все еще колотится. Я все еще ощущаю это неприятное чувство, как будто вот-вот произойдет что-то плохое.
Если она откажется от своих слов... если она что-то сделает...
Драко смотрит на Тьяго. Он спокойно ухмыляется. Даже когда его бросают, как дворняжку, он все равно остается собой.
Драко слегка кивает, без слов выражая благодарность, а затем забирается в фургон и перелазит через сиденье, чтобы сесть рядом со мной.
Тьяго смотрит на Джессику, плюет в ее сторону и делает шаг вперед. Но прежде чем он успевает полностью забраться внутрь, Джессика щелкает пальцами. Большая рука охранника обхватывает Тьяго за горло, и он хрипит, падая на землю.
— Какого хрена, Джессика! Ты сказала, что мы можем идти! — рявкает Драко, поднимаясь с сиденья, но охранник поднимает пистолет, направляя его на меня.
Драко осознает это, отодвигаясь всего на пару сантиметров, чтобы оказаться на пути пули. Мои глаза округляются, когда я заглядываю ему через плечо, наблюдая, как другой охранник поднимает Тьяго и ставит его на колени.
— Ты сказала, что мы можем уйти! — кричу я. — Прекрати это, пожалуйста!
Тьяго смеется.
— Я же говорил тебе никогда не доверять этой суке, — бормочет он Драко.
Драко сжимает верхнюю часть сиденья так сильно, что костяшки пальцев белеют. Он бессилен. Я знаю, что он никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным — после того завтрака со своим дядей. С тех пор, как он увидел смерть своего отца. Я знаю, что он никогда больше не хотел чувствовать себя так, как сейчас, и все же он здесь.
Он ненавидит это. Я ненавижу это!
— Ты думал, что сможешь вот так просто уйти невредимым, Драко? После всего, через что ты заставил меня пройти. И после того, что ты сделал с моим женихом, ты должен как-то заплатить.
Я замечаю, как что-то катится по земле, и это человек в инвалидном кресле.
И не просто какой-то человек.
Я почти перестаю дышать, когда вижу, кто это.
Мое сердце подводит меня. Бьется медленно. Опасно медленно.
Моя кровь, бегущая по венам, холодна, как лед, мои руки дрожат.
В кресле, заштопанный и гораздо более чистый, чем был вчера, сидит...
— Боже мой, — выдыхаю я. — Генри.
Это Генри Риччи. Его катит один из охранников, прямо рядом с Джессикой, у которой теперь пистолет с принтом гепарда в руке, направлен в затылок Тьяго.
Это объясняет взрывы.
Угрозы.
— То, что я получила эти города — этого недостаточно. Моему малышу, — говорит Джессика, поглаживая его по щеке, — нужно больше. Я знаю, как он ценит твоего питомца за то, что она рисковала жизнью, чтобы спасти его. Он не хочет ее смерти, но думает, что кто-то должен умереть после того, что ты сделал с ним и с одним из членов его семьи. Почему это не может быть твой верный пес кузен? Я убью его так же, как ты убил Тони. Быстро и легко.
— Джессика, клянусь Богом, если ты сделаешь это...
Предложение Драко остается незавершенным.
— Либо я, либо она, Шеф, — говорит Тьяго. — Даже не беспокойся об этом. Мне все равно начинало надоедать это дерьмо. — Он пожимает плечами. — Кроме того. Ты нуждаешься в ней больше, чем когда-либо будешь нуждаться во мне. Нахрен это. Двигайся дальше.
Драко начинает что-то ему говорить, но уже слишком поздно.
Выстрел из пистолета такой громкий, что у меня звенит в ушах, а сердце ухает вниз. Кровь брызжет повсюду, большая ее часть попадает Драко на лицо. На одежду. Что-то попадает и на меня тоже. Она разливается по входу в фургон.
Тело Тьяго наклоняется вперед, а затем падает.
Джессика издает тихий смешок, а затем поворачивается, хватается за ручки инвалидной коляски Генри и отталкивает его в сторону.
— Как тебе это, детка? — Она целует его в щеку.
Генри ничего не говорит. Он только свирепо смотрит на Драко. А потом на меня.
— Ты была права в одном, Джиа. Это Лион нанял меня присматривать за Драко, — наконец говорит он, его глаза холодные, мертвые. — Но мой двоюродный брат нуждался во мне больше. Тони. Ты ведь помнишь его, верно? Лион умер, но я остался здесь, чтобы присмотреть за Драко для моего двоюродного брата. Видишь ли, Тони услышал об обещании, которое Лион дал Драко Молина — он обещал тебя ему — и как только узнал, он хотел, чтобы Драко умер. Не знаю, как Тони узнал об этом, но он не был рад это слышать. Моя прекрасная невеста тоже хотела смерти Драко, поэтому мы все работали вместе. — Он смотрит на Джессику, прежде чем снова сосредоточиться на мне. — Мы пытались придумать, как его уничтожить, но потом он поймал меня, пытал, — выплевывает Генри, — а потом убил моего двоюродного брата. Это отбросило Джессику на несколько шагов назад, но я знал, что она найдет способ добраться до него. Я специально позволил его людям найти и поймать меня, когда ты освободила меня из подвала. Я сделал это, чтобы она могла заполучить тебя. — Он ухмыляется. — Я уверен, что ты знаешь правду о Тони — как он убил Лиона во сне, пока они путешествовали. Я помню, как он говорил мне, что ему это понравилось.
Я вздрагиваю, горячие слезы текут по моим щекам, когда Генри усмехается.
— Он был так рад избавиться от него и был готов избавиться от Драко, просто чтобы ты вся была в его распоряжении. Сначала он должен был жениться на тебе, а потом заняться бизнесом. Но ты... Ты была такой чертовски невежественной. — Ухмылка расползается по его губам, и я в ужасе смотрю на него. — Ты доверяешь всем, кого встречаешь, включая меня, и для Никотера я бы сказал, что это чертовски глупо с твоей стороны, Джиа.
Джессика отодвигает его инвалидное кресло назад, и дверь захлопывается перед лицом Драко. Он сжимает сиденье перед собой еще сильнее, до такой степени, что я думаю, он может оторвать от него кусок.
Драко тяжело дышит, потом оглядывается на меня и смотрит блестящими глазами. Я не могу прочитать выражение его лица. Не могу сказать, о чем он думает. Он не знает, что сказать — что делать. Все, что он может делать, это смотреть на меня, покрытую кровью его двоюродного брата. А я тем временем слышу одни и те же слова, звучащие в моей голове снова и снова.
Перезвоном. Эхом. Преследующей истиной.
Я ошибалась.
Я ошибалась.
Я так чертовски сильно ошибалась.