— Да, тут ты права, — соглашается Димка, — я тоже не люблю большие города. Ладно, как там твоя подруга? — я облегченно закрываю глаза — моя больная тема себя исчерпала.
— Ира? Ох, это чудо-человек, — я даже смеюсь, когда припоминаю все ее нелогичные поступки за немногочисленные дни нашего знакомства. Рассказываю Димке и о том, что она все же согласилась на встречу с Мартыновым, хотя дневник был уже у нее.
— Да, девчонка без стержня, — изрекает мой друг, но я протестую:
— Не говори так! Она просто очень мягкая и немного нервная.
— То есть без стержня, — упорствует Димка, и как я не возражаю повторяет эту фразу, как молитву. — Ну от Егора я вообще не ожидал такого. И главное, типаж у твоей Иры вообще не Мартыновский. Там все как на подбор — высокие, длинноногие брюнетки с бюстом под сто десять и талией на пятьдесят. Ну где она и где все те, кого он выбирал? Какая-то маленькая, рыжая, пугливая, худющая.
— Дима, перестань! Ирка хороший человек, она красива и привлекательна.
— Это да, но говорю же — не Мартыновский типаж. Даже интересно, что замышляет. Скажи ей чтобы осторожнее с ним была, а лучше подальше от него держалась.
— Да ясное дело, — говорю я, ковыряясь в своей огромной тарелке.
Димка молчит, но вдруг хватает меня за ладонь, смотрит прямо в глаза, как будто видит в них что-то, и говорит:
— Если эти трое будут к тебе клинья побивать, ты мне скажи обязательно! Я им крылья-то пообломаю.
— Ты уже мне говорил, я помню…
— Я говорил про Радецкого, а теперь говорю и про оставшихся двоих.
— Я поняла, Дим, — мягко отвечаю я, — если будут допекать — пожалуюсь.
Судя по тому, что Димка вернулся к своему шашлыку, он моим ответом удовлетворился.
Глава 9
Вечером меня ждал неприятный сюрприз: прямо во время ужина с папой мне позвонила мама. Я, конечно, не стала подавать виду насколько меня раздражает ее звонок, но чуткий папа, кажется, что-то заподозрил, когда я сбросила вызов.
— Вы поссорились? — спросил он, старательно делая вид, что это интересует его не больше, чем ток-шоу, идущее в данный момент по телевизору.
— Нет, просто мы ужинаем. Я перезвоню ей позже.
Папа кивнул, но не знаю насколько его устроил мой ответ, хотя по виду, того, что я сказала оказалось достаточно. Я и так на ужин сделала себе лишь кофе и взяла кусочек сыра, но после маминого звонка и это не лезло мне в горло. Стойкое чувство предстоящего скандала не позволяло расслабиться, а после пришедшей смс «позвони мне» я окончательно распрощалась с идеей перекусить и ушла в свою комнату.
Перезванивать маме мне не хотелось, но внутри безумно противный голос твердил: «а вдруг что-то случилось?». Хотя что могло случиться? В таких стенаниях я провела минут двадцать, но все-таки не выдержав напряжения, взяла телефон и набрала маму.
— Здравствуй, солнышко! — бодро ответила она, и я поняла, что ничего не произошло.
— Привет. Что случилось?
— Вера, ну неужели мы никогда не вернемся к прежним отношениям? — спрашивает она грустным голосом. Внутри у меня что-то екает. Мне очень хочется общаться с мамой как раньше, я люблю ее и хочу, чтобы она была рядом, но только без своего Толи. Именно эту мысль я ей и озвучила.
— Солнышко, разве я не имею права на счастье?
— Имеешь, — легко отвечаю я, — а я имею право относиться к людям так, как считаю нужным. Толю я не приму. Хочешь жить с ним — живи, но ко мне не лезь.
— Вера, я хотела у тебя спросить, — тихо говорит мама, и в ее голосе сквозит неуверенность, — ты не переменишь решения вернуться к нам? Твердо решила остаться с папой?
— Однозначно! Только если Толик исчезнет.
— Тогда мы переделаем твою комнату под кабинет? — я едва не поперхнулась от ее вопроса.
— Зачем тебе кабинет? — спрашиваю из любопытства. Мне не нужна комната в их квартире, я не планирую туда даже в гости заезжать, и я не против, чтобы ее переделали, но мне по-детски любопытно к чему маме нужен кабинет.
— Не мне, Толе, — от одного его имени я начинаю закипать, — ему нужно рабочее пространство.
— И этим пространством должна стать моя комната? Того, что он выгнал меня из собственной квартиры уже недостаточно? — во мне взорвался вулкан и теперь огненная ярость лавиной накрывает маму.
— Вера, тебя никто не выгонял…
— Нужен кабинет? Пусть купит себе гараж и сидит там!
— Вера, когда ты будешь приезжать, будешь ночевать в зале…
— Ноги моей не будет в доме, где живет этот нахлебник!