Я улыбнулась.
– Варя, сколько мне еще жить на белом свете? – спросила соседка.
– Не знаю. И даже если бы знала, не сказала. Такое нельзя говорить.
– А кто была эта Лидия, которая мне звонила? Ты знаешь, я ей как-то сразу поверила…
Я рассказала про бабу Лиду, про свою двоюродную прабабку, которую не застала в живых, про самолет. Я знала, что могу открыться своей соседке – доброй, одинокой женщине, желающей мне только добра. Она была светлой – я же теперь очень хорошо видела людей своим особым зрением. И еще я впервые увидела то, о чем меня предупреждала баба Лида – оранжевый круг над головой соседки. Значит, жить ей еще долго. Если бы был голубой, это означало бы, что человек скоро умрет.
Я не видела никакого круга над головой бабы Лиды. Я вообще не видела кругов по пути в Петербург. Может, я смогу их видеть только над близкими мне людьми? Или нужен тактильный контакт? Все это мне предстояло выяснить на практике.
– Может, что-то везли незаконное в самолете? – тем временем высказала предположение соседка, повторяя мои мысли. – Наркотики или оружие…
– Какие наркотики? Какое оружие? Их в наших краях не производят.
– Варя, подумай хорошенько, что могли везти. Способности свои подключи. Ну, если бы были ящики с оружием, то ты могла заметить, как их грузят, да и, когда самолет горел, наверное, взрывалось бы что-то, или пистолеты-автоматы разлетались в стороны…
Я не смогла сдержать смех. Бабулька была наивной – и много смотрела телевизор.
– Ну, пусть не оружие. Но траву какую-нибудь дурманящую на ваших просторах могли выращивать?
– Я видела, как грузили наш багаж. Никаких подозрительных мешков не было.
– А если небольшой мешочек?
– И из-за одного какого-то мешочка забеспокоились?
– А если алмазы?
– У нас никаких месторождений обнаружено не было.
– Ты уверена? Кстати, ты можешь открывать месторождения? Находить воду?
– Не думаю. Зачем моей прабабке и бабе Лиде такие таланты? Их в нашем роду не должно было быть.
Но я задумалась. Если бы я сейчас оказалась на месте крушения самолета… Если бы прикоснулась к человеческим останкам… К тому, что осталось от машины… Интересно, могла бы я что-то определить?
Я вообще не была уверена, что смогу получать информацию через мертвое тело. Это опять же предстояло выяснить.
Но пока я не могла этого сделать. Ну не в морг же мне отправляться? Хотя у меня были знакомые патологоанатомы.
– Ой, Варь, чуть не забыла! Еще и брат твой приезжал. По крайней мере, представился твоим братом. Ну-ка, проверь по моей руке.
Это на самом деле оказался мой младший брат.
Мои родственники меня визитами никогда не осчастливливали. Теперь нет необходимости ездить в столичные города за колбасой, другими продуктами и одеждой. Нет теперь и дефицита, «сникерсы» с «марсами» в поселковых магазинах купить можно.
– Беспокоился? – спросила я.
– По-моему, его квартира твоя беспокоила, – жестко сказала соседка.
По словам моего брата, он приехал «просто так». Соседка, конечно, не поверила, в мою квартиру его не пустила. Хотя он ей паспорт показал. Но мало ли на свете однофамильцев?
– Я ему заявила, что ты сейчас на лечении и скоро приедешь. Он вроде бы расстроился. Я спросила, что передать, – сказала, что ты мне звонила и еще звонить будешь, и вернешься через две недели. Он как-то быстренько убрался.
Я вспомнила, как говорила родственникам, что за моей квартирой в мое отсутствие присматривает соседка снизу. Вот братик и помчался… Так хочется квартиру в Питере, заработанную чужим трудом? Или все-таки беспокоились мои родственники? Надо будет выяснить, что там все-таки случилось с самолетом. Какая официальная версия крушения?
– Когда приезжал брат? – спросила я у соседки.
У нее даже число было отмечено – примерно через полтора месяца после крушения. Да, для беспокойства обо мне поздновато, а вот о квартире – самое то.
От соседки я отправилась в магазин и салон связи.
Стоило мне купить новый аппарат и восстановить SIM-карту, как телефон зазвонил. Хорошо, что я всегда дублировала все номера в обычной записной книжке, которая во время моего отсутствия ждала меня дома. Но пока я не успела ввести их все в память.
– Варя, привет! Это Леха Самсонов, помнишь меня? – спросил первый звонивший.
Еще бы мне не помнить… Я три раза извлекала пули из Леши, так сказать, частным образом, потому что он не хотел обращаться в медицинские учреждения. Еще была пара ножевых ранений, сотрясение мозга (если было, что сотрясать). Лешка успел посидеть в тюрьме, писал мне оттуда письма, так как ни жены, ни постоянной девушки у него не было, но даже не пытался за мной ухаживать. Он, как и его друзья, которым я помогала таким же образом, относились ко мне уважительно.