«Скажи, что любишь меня!» — задыхавшийся голос Оливии Какю казался скрипучим и неприятным.
«Я люблю тебя, моя девочка!» — услышал Ятен себя самого.
Когда видео закончилось, телефон выпал из руки Минако. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла произнести ни звука. Жаркая волна вдруг поднялась в голове. Всё закружилось перед глазами. У неё было ощущение, что её только что приговорили к смертной казни.
Она судорожно сжала руки в кулаки, лепеча бессвязные слова. На какой-то миг у Ятена мелькнула страшная мысль, не помутился ли её рассудок от пережитого шока.
— Мина! Очнись! Ты слышишь меня?
Минако кивнула, глядя в пространство перед собой.
— Милая моя! — он взял её за плечи, пытаясь поймать взгляд. — Это… это не то, что ты думаешь… это…
— А что это? — её голос прозвучал неожиданно тихо и холодно. — Видеомонтаж? Кадры из клипа Огней? Или что-то ещё в таком же духе? Ты уже придумал, что ответить мне?
— Это была настоящая съемка, — Ятен судорожно сглотнул. — Это произошло сегодня ночью. Но я был не в адеквате и смутно помню, что происходило…
— Я не хочу больше ничего об этом знать.
Она отстранилась от него, но Ятен ухватил её за руку.
— Ты должна меня выслушать! Все это было грандиозной подставой Кунцита Сайто!
— То есть на видео ты трахаешься с Кунцитом, а не Оливией?
— Кунцит подбил Оливию! Уж не знаю, чем он ей угрожал или уговорил… но она заманила меня к себе в квартиру и подмешала наркотик! А потом сняла это видео, чтобы переслать тебе!
— Ты соображаешь, какой бред несёшь?!
— Я понимаю, что всё это выглядит неправдоподобно! Но Кунцит спланировал всё заранее! Нападение на тебя, чтобы подкинуть мысль о том, что Оливия влюблена в меня! Но поверь, это далеко не так! Она никогда не любила меня! И я её тоже! Я люблю тебя! Только тебя! Слышишь?!
— И именно поэтому ты признался Оливии на камеру в своих чувствах, когда она сидела на тебе сверху?!
— Я был под кайфом! Мне казалось, что я трахаю Сейлор Венеру, а не её! Я люблю тебя!
Волна бешенства, поднявшаяся в душе Минако, привела её в чувство. Она слушала его слова, которые отдавались болью в сердце. Любит её? В этом не было ни доли правды! Всё это звучало для неё фальшиво. Он изменил ей, и он соврал ей!
Молниеносная пощёчина рассекла воздух. Потом ещё одна. И ещё. Ятен даже не попытался закрыться.
Минако оттолкнула его и выбежала из кухни, хлопая дверью так, что, казалось, вздрогнули оконные стекла. Ятен остался один, соображая, что можно ещё сказать или сделать. Но он не знал, как выйти из сложившейся ситуации. То, что произошло… этому невозможно было придумать оправданий… Ятен соврал ей о том, где провёл ночь. И когда Минако увидела видео, все чтобы он ни сказал после, это всё равно выглядело бы ложью. Но с другой стороны он должен был что-то предпринять… покаяться, попросить прощения… что угодно…
Ятен выбежал из кухни. Он нашёл её в спальне. Минако металась по комнате, словно ведьма на метле, раздвигая двери шкафов, выдвигая ящики и лихорадочно сгребая нижнее белье, платья, футболки и носки в большую дорожную сумку.
— Что ты делаешь? — спросил Ятен.
— Вещи собираю, — ответила Минако. — Мы с Рэном уезжаем. Документы на развод составим позже…
Ятен побледнел, как смерть. Он сжал губы так сильно, что рот превратился в узкую щель.
— Что?!
— Я сказала, что уезжаю. И забираю с собой сына!
Ятен молниеносно пересёк комнату, схватил Минако за плечи и развернул к себе лицом.
— Ты никуда отсюда не уедешь! И ребёнок останется здесь! — прорычал он.
— Да? И на кой мы тебе сдались? Как декорации для деда, пока ты будешь трахать Оливию Какю? Ты просто рехнулся! Я ни минуты не останусь с тобой под одной крышей! — её голос дрогнул, рыдания подкатили к горлу.
— Слушай меня, Мина! Ты госпожа Коу. И ты останешься Коу. Моей женой. Рэн должен расти в полной семье. У него должны быть мама и папа.
— Не нужно трусливо прикрываться ребёнком! Что это будет за жизнь?! Особенно для меня… после всего, что было… Мы можем совместно оформить опеку над Рэном и жить раздельно! А теперь отпусти меня и дай собрать вещи!
Ятен покачал головой. В отличие от Минако, дрожащей всем телом, он походил на каменную статую.
— Нет. Ты останешься здесь. По доброй воле или нет…
С этими словами он отпустил Минако, подошёл к станционному телефону, взял трубку и набрал номер.
— Алло, Исикава, с этого дня ни моя жена, ни ребёнок не должны покидать квартиру ни под каким предлогом. Только в моём личном сопровождении или если я дам специально инструкции на этот счёт. В квартиру будут иметь допуск только мой дед, братья, Мако Кино, Нару Осако, Рей Хино, Усаги Цукино, Ами Мицуно и служба безопасности. За мою жену и ребёнка вы отвечаете своей головой. Всё понятно?