Что это! — Забился слабенький лучик надежды. — Неужели кто-то пришел защитить меня.
Девушка, напрягая все силы, приподнялась, стараясь рассмотреть своего защитника. Пелена перед глазами на мгновение разошлась, и она, вскрикнув, рухнула замертво. У края мученического ложа стоял ее главный враг и насильник.
Глава 4
— Нет, ты не сдохнешь так просто! — Вийон мчался огромными прыжками, неся на руках бесчувственное тело. — Ты еще помучаешься!
Он обернулся назад к бегущему за ним вслед Давиго.
— Лекаря ко мне живо!
Капитан обрадованно остановился.
— Ну, наконец-то, хоть какие-то разумные слова. А то ворвался как дикий зверь, до сих пор мурашки по телу. Кстати, Щербе тоже костоправ не помешал бы. — Забурчав, он развернулся и, перескакивая ступени, понесся вниз.
Распахнув пинком дверь, Вийон влетел в свою спальню. Ошарашенно поводил взглядом, не зная, куда положить висевшую у него на руках девушку, и все же решившись, бережно опустил ее на свою кровать. Как только ее крохотная тяжесть перестала давить на руки, граф отскочил от постели, словно испугавшись чего-то.
— Зачем я это делаю? — Он посмотрел на свои руки и перевел взгляд на истерзанную пленницу.
Крохотное скрюченное тельце на огромной медвежьей шкуре, тонкие ножки в пятнах бурой, засохшей крови, спутанные волосы, вместо лица сплошной лиловый синяк.
— Черт! — Граф сделал шаг и осторожно приложил ухо к неподвижной груди. Биение сердца не прослушивалось.
Вийон вздрогнул и отшатнулся.
— Не смей! — Он грубо схватил узенькие плечи и затряс их так, что голова девушки глухо застучала по шкуре. — Не смей! Не смей, дрянь, сдохнуть на моей постели!
Чья-то рука испуганно прикоснулась к его спине.
— Господин граф, позвольте мне. — Взволнованный лекарь на всякий случай сделал шаг назад.
Вийон провел по нему бешеным взглядом и вдруг успокоившись, кивнул.
— Давай.
Доктор, затянув пояс халата и шаркнув тапочками на босу ногу, подошел к кровати. Приложив трубку к обнаженной груди, он прислушался, тяжело вздохнув про себя. — Бедный ребенок, что эти звери с тобой сделали.
Сказать такое вслух он, конечно же, не посмел, графа старик боялся до дрожи в коленях.
Дыхания не было. Лекарь оторвался от тела и со страхом взглянул на Вийона. Сказать ему то, что он не хочет услышать, и в обычные дни было небезопасно, а сейчас…
— Господи, ведь я сам, своими собственными руками вытащил этого монстра из утробы его матери, — он уже открыл рот, надеясь лишь на то, что граф не прибьет его тут же на месте, но вдруг замер и покосился на свою руку, лежащую на шее девушки.
Показалось? — Он вновь прильнул ухом к трубке. — Ну, давай, милая, пожалей старика.
Тук… тук… тук, — пробился едва слышимый ритм сердцебиения.
— Дышит, — лекарь поднял сияющее лицо, — еле слышно, но дышит.
Граф сорвался с места, словно стоять было больше невмоготу, и замерял шагами комнату.
— Давай, Израэл, напрягись, вытащи ее.
Доктор кивнул.
— Сделаю все, что смогу, — и, встретив мрачный взгляд графа, добавил, — прикажите позвать мою жену, и горячей воды пусть принесут.
Вийон растекся в кресле у края собственной постели и смотрел на изможденное бледное лицо.
— Что я делаю? Зачем мне эта девка? — В сотый раз он уже задавал себе этот вопрос и так же в сотый раз не находил ответа.
Вспомнил, как сорвался с места прошлой ночью, словно что-то подстегнуло его, как влетел в полутемный зал казармы с криком.
— Где она?
Испуганное лицо Давиго, свалившегося с лавки от неожиданности, его дико завращавшиеся глаза, пытающиеся хоть что-то понять и идиотский вопрос, прозвучавший в полной тишине.
— Кто?
Но ему уже был не нужен ответ, он и так все видел. Бешеный взгляд уставился в дальний темный угол, где на нарах ходила вверх-вниз голая волосатая задница.
— Убью! — Отшвыривая по пути, мигом опустевшие скамьи он рванулся туда, хватая по пути то, что подвернулось под руку.
Если бы у него в тот момент было с собой оружие, то обладателя голой задницы уже отпевали бы сегодня с утра, а так тот отделался лишь разбитой башкой и парой сломанных ребер.
Он ухмыльнулся, вспоминая, как ярко брызнули осколки, когда бутылка обрушилась на блестевшую в полумраке плешь, и как стокилограммовая туша со спущенными штанами полетела в темноту, собирая в кучу тяжелые лавки.