Снова и снова мои руки впиваются в головы мужчин и женщин, разрывая их на куски. Они расчленяют их тела, вырывают органы, швыряют людей об стены, сваливают шкафы, которые рушатся на них вместе с осколками выбитого стекла… Я улыбаюсь, любуясь великолепным кровавым дождем.
Мой главный приз трусливо спрятался под кофейным столиком: его выдают откормленные бока и толстый зад, выглядывающий из укрытия.
Это – моя последняя цель. Делаю шаг в его сторону, но внезапно останавливаюсь, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. Легкие как будто пронзают тысячи холодных иголок, мне нечем дышать. Воздух становится тяжелым и напоминает вату, пропитанную хлороформом.
Смотрю на свои руки: они становятся настолько длинными, что теперь им тесно в нашем коридоре. Кажется, они уже достаточно напились кровью – утолили свой голод и больше не хотят меня слушать. Руки слегка подрагивают, словно в немом раздражении. Они напоминают двух обозленных змей, которые решили ослушаться своего факира и вырваться на свободу.
Увидев мое замешательство, начальник с неожиданной ловкостью вынырнул из-за столика и бросился в мою сторону. Быстрый взмах руки – и шею пронзает острая боль. Я хриплю, пытаюсь вытащить застрявший осколок стекла, но лишь загоняю его глубже.
- Ублюдок…
Я теряю сознание. Кажется, меня ударяют осколком в живот, но я почти ничего не чувствую. На мгновение комната теряет свои очертания. Я медленно открываю глаза, слыша пронзительный крик, перерастающий в самый настоящий визг, разрывающий ушные перепонки. Начальник подвешен на люстре, с полностью выпотрошенным брюхом. Все его внутренности аккуратно лежат на полу, словно елочная гирлянда.
Теперь мои руки уже не просто подрагивают, они практически вибрируют, словно пытаются настойчиво освободиться от своей хозяйки. Но мне уже все равно. Я пытаюсь встать, однако мое тело совершенно меня не слушается. Падаю на пол. Что-то подхватывает и тащит меня по испачканному полу, заставляя ползти на улицу.
Свежий ветер резко бьет в лицо, и я просыпаюсь от сладкой полудремы на ступеньках крыльца. Глаза слепят яркие лучи солнца, проглядывающие из-за рваных осенних туч. На меня удивленно смотрит маленькая девочка, стоящая по ту сторону забора. Ее крошечные пальчики крепко сжимают белый шар, который так и норовит улететь высоко вверх.
Кажется, я свободна… Наконец-то, я – цельный сосуд, тот самый роскошный кувшин, только разбивающий такие же сосуды, которыми недавно была я сама. За спиной больше не чувствуется тяжесть невидимых рук. Моя ненависть оставила меня.
Свободна… свободна…
Перед тем, как закрыть глаза, я в последний раз улыбаюсь девочке и осеннему небу, в котором легко парит белоснежный шар.
Конец