— Черт, мой офис сегодня похож на Центральный вокзал, — говорю я.
Джейми полностью меня игнорирует.
— Недавно сюда заходила женщина, чтобы забрать кучу вещей из своей машины. Она была чертовски привлекательна.
Мы с Диланом обмениваемся понимающими взглядами и решаем позволить новичку самому вырыть себе могилу.
— О, да? — я спрашиваю. — Ее звали Лиз?
— Вы ее знаете? Чуваки, может, она и старше меня, но я бы с удовольствием устроился между ее длинных ног.
Безусловно, ребята в мастерской постоянно обсуждают и делятся историями о своих успехах, но для этого необходимо оценить ситуацию. Джейми не осознает, что это подразумевает.
— Ты собираешься пригласить ее на свидание? — я спрашиваю.
— А тебе есть до этого дело? Я имею в виду, ты же ее знаешь. Между вами что-то происходит?
— Ни в коем случае, — отвечаю я. — Но не думаю, что я тот человек, которого тебе нужно об этом спрашивать.
— А кого мне нужно спросить? — Он выглядит таким чертовски смущенным, что это почти вызывает умиление.
Я пытаюсь сдержать улыбку. Указывая ручкой на Дилана, я говорю: — Возможно, ее брата.
Он резко поворачивает голову в сторону.
— Она твоя сестра?
— Та, о которой ты только что упоминал, с длинными ногами, между которыми тебе бы хотелось устроиться? Да.
— Черт, братан. Мне жаль.
Он смотрит на меня.
— Почему ты промолчал, когда я выставлял себя идиотом?
Мы с Диланом оба расхохотались.
Я отвечаю: — Потому что так было намного смешнее.
— Вы, парни, настоящие засранцы. Как долго вы еще собираетесь надо мной издеваться?
Дилан говорит: — Столько, сколько потребуется, новичок.
На минуту воцаряется тишина, прежде чем Джейми снова решил нарушить молчание.
— Итак, мы остановились на том, что я приглашаю ее на свидание? Все путем?
Дилан сжимает переносицу, пытаясь унять подступающую головную боль.
— Чувак, она бы поглотила тебя, а потом выплюнула.
Джейми ухмыляется.
— Мне бы это понравилось.
Мы с Диланом сменили ухмылки на выражение отвращения. Я ничего не говорю, потому что, честно говоря, все это меня не касается.
После долгой паузы Дилан говорит: — Если хочешь пригласить ее на свидание, сделай это. Только будь готов к тому, что она тебя отошьет.
Еще одна улыбка.
— Посмотрим. — С этими словами он встает и выходит за дверь.
Дилан смотрит на меня: — У парня огромные бронзовые очки, надо отдать ему должное.
— Ты правда не против, чтобы он встречался с твоей сестрой?
Он пожимает плечами.
— Мне все равно. Лиз старше меня и, честно говоря, все еще может надрать мне задницу, так что я не собираюсь вмешиваться в ее личную жизнь. К тому же, не думаю, что ей это будет интересно.
Через минуту он поднимается, чтобы вернуться к работе, и я мог бы поступить так же. Я сообщаю ему, что, когда он закончит с машиной миссис Андерсон, то сможет заняться машиной своей сестры, если у него останется время. Он соглашается и уходит.
После целого утра, проведенного с Лиз Лоусон, мне очень трудно не думать о ней. Но после того, что я увидел, это будет непросто. Теперь, когда я повстречаю ее, то буду гадать, носит ли она под одеждой эти крошечные стринги. И буду задаваться вопросом, использует ли она свою игрушку... и каким образом.
Это не связано с тем, что я хочу ее. Но я мужчина, и мысли о сексе занимают значительное место в моем сознании. Несмотря на то, что меня могут раздражать подобные мысли, факт остается фактом.
Но одна вещь заставляет меня чувствовать себя самодовольным сукиным сыном.
Мой член больше, чем эта игрушка.
Восемь
Конфуз из-за пиццы
Лиз
Джек видел мои трусы.
И, если этого было недостаточно, он также нашел мой вибратор. За последний год этот вибратор — единственное, что касалось моей нижней части. Можно сказать, что наши с ним отношения — самые серьезные в моей жизни.
Боже мой, это ужасно.
Мне сейчас грустно, и я испытываю чувство стыда.
Не думаю, что была бы против, если бы кто-то увидел эту игрушку, за исключением Джека. Он просто сводит меня с ума. Когда он называет меня принцессой и говорит, что у меня из задницы торчит палка, мне хочется его придушить.
Он ничего обо мне не знает, но при этом строит всевозможные предположения. А окружение считают его замечательным парнем.
Пофиг.
Я отвожу свои вещи в родительский дом и быстро их распаковываю. Поскольку их мало, это занимает не так много времени. Единственное, что у меня осталось — это моя одежда и кое-что незначительное. Все остальное, что имело хоть какую-то ценность, было у меня отнято.
Возможно, мне стоит быть благодарной за то, что не пришлось прибегать к услугам грузчиков. Я продолжаю убеждать себя, что в каждой ситуации есть свои плюсы. Однако порой бывает сложно увидеть солнечный свет за облаками.
После того как я закончила распаковку, я направляюсь в бар, чтобы пообедать с папой. Надеюсь, он захочет отправиться в другое место. Было бы замечательно провести с ним немного времени вдали от мамы.
Когда я добираюсь до Андре, то захожу внутрь и замечаю, что мои родители стоят у барной стойки и разговаривают. Увидев меня, папа сразу же подходит ко мне, чтобы обнять.
— Лиззи Лу!
Мама выглядит довольно раздраженной.
— Она снова живет здесь. Тебе не обязательно каждый раз ее обнимать.
Он не обращает на нее особого внимания, а лишь говорит: — Я наверстываю упущенное. — Поворачиваясь ко мне, он спрашивает: — Ты готова идти?
— Как только, так сразу.
— Что насчет пиццы?
— По-моему, звучит заманчиво.
Вместо того чтобы отправляться куда-то на машине, мы решили прогуляться до Пиццерии Магды, расположенной всего в нескольких улицах отсюда. Рестораны в этом районе не всегда работают долго, поскольку в таком маленьком и сплоченном сообществе трудно удержаться на плаву. Однако Магда успешно преодолела испытание временем и существует в этом городе дольше, чем я живу на свете.
Оглядывая все, что находится по обе стороны улицы, я говорю: — Не похоже, чтобы здесь что-нибудь поменялось.
— Не совсем. Кое-что меняется, но многое остается неизменным. У нас наконец-то появился более быстрый интернет, — говорит он с легкой улыбкой.
— Слава Богу за это. Когда я была здесь в последний раз, связь все еще была коммутируемой.
— Вижу, твоя склонность к драматизму — еще одна вещь, которая не изменилась.
Я смотрю на него.
— Не думаю, что это когда-то изменится.
Мы заходим в маленький ресторанчик, и он спрашивает: — Все еще предпочитаешь сыр, пепперони и банановый перец?
Я улыбаюсь и киваю, прежде чем отправиться искать для нас столик. Пока он делает заказ, я наблюдаю, как молодая женщина за барной стойкой начинает с ним флиртовать. Она пытается привлечь его внимание своими длинными ресницами, но он не обращает на это внимание. А если и обращает, то не подает виду. Андреас Лоусон замечает только свою жену.