— Постарайся не обращать на это внимания, — умоляю я. — Рано или поздно все прекратится. В конце концов мир позабудет обо мне и найдет новую тему для обсуждений.
Я произношу эти слова и молюсь, чтобы они оказались правдой. Но даже пару лет спустя они по-прежнему считают необходимым распространять дурацкие слухи.
Теперь моя очередь сменить тему.
Я начинаю расспрашивать ее о друзьях и о том, чем она занимается в городе. Кажется, это поднимает ей настроение.
Мне приходит оповещение об смс, но я предпочитаю не отвлекаться, пока разговариваю по телефону. Я и так чувствую себя виноватым из-за того, что не вижусь с мамой так часто, как следовало бы, поэтому, по возможности, не спешу вешать трубку. Не важно, чем я занят в этот момент. Все остальное может подождать.
Эта женщина пожертвовала своей жизнью, чтобы вырастить меня и позволить мне следовать за своими мечтами. Минимальное, что можно сделать — это предоставить ей время поговорить по телефону.
Когда мы наконец вешаем трубку, я открываю сообщение. Оно от Яны.
Яна: Привет, я хочу попросить тебя об огромном одолжении.
Вместо того, чтобы набрать текст, я решаю ей позвонить.
Когда она отвечает, я спрашиваю: — В чем дело, Яна?
Мне кажется, что это связано с ее машиной. Поэтому большинство людей в этом городе считают нужным мне позвонить.
— Что ж, Джек, я в некотором затруднении. — Она делает глубокий вдох. — Завтра, перед занятиями, у Тали намечается завтрак с родителями. Я сказала ей, что пойду, но, по своей глупости, приняла заказ на 500 кексов, которые должны быть готовы к полудню. У меня не получится справиться со всем в один день. Я уже сказала ей, что не смогу прийти, и она спросила, не мог бы ты отправиться туда вместе с ней. Это не займет много времени. От силы тридцать минут. Если ты не сможешь, ничего страшного, но я подумала, что могла бы спросить...
Я оборвал ее.
— Конечно, я могу отвести ее.
— Ты уверен? Мне не хочется тебя огорчать. И я знаю, это странно, потому что ты ей не родитель.
— Яна, все в порядке, правда. Я не против. Когда мне нужно быть там?
Она сообщает мне время и еще пару деталей, которые мне нужно знать, прежде чем мы вешаем трубку.
Когда я возвращаюсь к мытью посуды в уже остывшей воде, мне приходит в голову, что из-за этой истории с Тали я опоздаю на свою утреннюю пробежку. Я мог бы вообще пропустить ее, но теперь это стало частью моего распорядка, и я знаю, что если откажусь, то весь мой день будет испорчен.
Это не связано с тем, что я привык к нашим маленьким утренним пробежкам с Лиз. Ладно, возможно, отчасти так оно и есть.
Хотя мы не можем выносить друг друга, время, проведенное на тропах, проходит вполне прилично. Ее стремление превратить это в гонку не только делает наше соперничество более увлекательным, но и позволяет мне лучше тренироваться.
Исходя из времени, которое мне дала Яна, я смогу управиться и с первым, и со вторым. Мне просто придется опоздать на пробежку. Но если успею, мы сможем пробежать пару кругов до начала моего рабочего дня.
Не совсем понимаю, как я перешел от нежелания иметь что-либо общее с этой женщиной к желанию бегать с ней по утрам, но вот мы здесь. Думаю, это здорово — найти кого-то, кто наслаждался бы ранней пробежкой так же, как я. А тот факт, что у нас есть безумное стремление обогнать друг друга, делает это занятие гораздо более увлекательным, чем бег в одиночку.
Когда я называю ее Принцессой во время пробежки, она начинает бурно реагировать и заводиться. В то же время я стараюсь наверстать упущенное и могу полюбоваться ее задницей, когда она прорывается вперед.
Это беспроигрышный вариант.
Итак, решено.
Я заберу Тали и отправлюсь с ней в школу перед пробежкой, а затем постараюсь успеть туда вовремя.
Уверен, что какое-то время Лиз прекрасно управится и без меня.
Четырнадцать
Вот уж повезло
Лиз
Куда, черт возьми, запропастился Джек?
Я не заметила его пикапа на парковке, когда приехала, но решила, что, возможно, он немного задерживается, хотя ранее не замечала за ним опозданий. Со стороны можно подумать, что он слишком серьезно относится к пунктуальности.
Но даже тридцать минут спустя его все еще не было видно. Возможно, он устал натыкаться на меня по утрам, и решил найти другое место для пробежки.
Что ж, это хреново, потому что я привыкла к его компании.
Вроде.
Но если он еще раз назовет меня Принцессой, я залеплю ему коленом по яйцам.
Я проработала в гостинице почти неделю, и пока мне не на что жаловаться. Хотя я и боялась, что не смогу разобраться в управлении, я быстро освоилась и поняла, что нужно делать. Помогает тот факт, что эта гостиница расположена в маленьком городке, где у нас не так много туристов. Большинство гостей, которых я встречаю, покидают это место довольно нескоро. Обычно это люди, которые приехали в город по работе и не нашли постоянного места для проживания.
Приятно обрести свое собственное пространство вместо того, чтобы зависать под крышей родителей. Поскольку я не могу постоянно быть с ними, я даже пару раз заходила в бар на ланч, просто чтобы увидеться.
Мы с мамой по-прежнему ссоримся, но уже не так часто, как раньше. И папа всегда рад меня видеть, поэтому, думаю, что смогу туда возвращаться.
Несколько дней назад я повстречала Мишель. Она сделала вид, что не замечает меня... даже когда я помахала ей и позвала ее по имени. В какой-то момент нам придется с ней сесть и все обсудить, но, честно говоря, мне не нравится ее отношение. Я задумывалась о том, чтобы позвать Еву на ужин, просто чтобы наверстать упущенное, но решила, что это, вероятно, не лучшая идея, пока мы с ее мамой не закопаем топор войны. Если мы замутим движуху у нее за спиной, это, скорее всего, лишь сильнее ее разозлит.
Мои ноги размеренно передвигаются по тропинке, но я решаю немного ускориться, прежде чем завершить эту пробежку. Я понадеялась, что Джек все же объявится, но не похоже, мне может так повезти. Поэтому резко сворачиваю на тропинку, ведущую обратно к парковке. Однако, по-видимому, я слишком резко повернула, потому что моя нога сошла с тропы в правую сторону и попала в какую-то яму. Я чувствую, что моя лодыжка вывернулась в неестественном положении. Мое тело совершает самое драматичное падение, какое только можно вообразить, и я ударяюсь о землю, как мешок кирпичей.
— Ебать твою налево! — Кричу я, падая и надеясь, что никто меня не услышит.
Две минуты я лежала на мокрой земле, глядя в небо и размышляя о том, что это всего лишь еще одна метафора того, как складывается моя жизнь в эти дни.
Когда я, наконец, решаюсь пошевелиться, то пытаюсь перенести вес на лодыжку, попавшую в яму, но тут же мою ногу пронзает острая боль, и я падаю обратно.