— Как так выходит, что с каждым разом наш секс становится все лучше? — спрашиваю я, моя грудь вздымается после того, как член Джека довел меня еще до двух оргазмов.
Он отправился выбросить презерватив, и по возвращении завалился рядом со мной.
— Не знаю, но вау. Ты просто гребаное животное.
— Ну, насчет этого я не уверена. Ты был тем, кто проделал большую часть работы.
Он перекатывается на спину и начинает целовать мое плечо.
— Ты слишком сексуальная для своего же блага.
— Мистер, если вы будете продолжать в том же духе, мы снова начнем трахать друг друга.
Он смеется.
— Не вижу в этом никакой проблемы.
Я поворачиваюсь таким образом, чтобы оказаться к нему лицом.
— Сначала мне нужно кое-что сказать.
— Хорошо, я весь внимание, красавица.
— Это по поводу того, что я узнала... о твоем прошлом?
Он убирает локон с моих глаз.
— Ладно?
— Обещаю, что никому не расскажу. Я сохраню твой секрет. И прослежу, чтобы моя сестра тоже держала рот на замке.
— Тебе не обязательно давать мне подобные обещания, — говорит он.
— Знаю. Но я так хочу. Даже когда мы ненавидели друг друга, ты не выдал моих секретов.
— Для протокола, Лиз, я не испытывал к тебе ненависти. — Он переплетает свои пальцы с моими, когда произносит эти слова. — Я сказал самому себе, что должен держаться от тебя подальше.
— Потому что ты считал, что я окажусь такой же, как и твои бывшие подружки?
— Да, так я себе и сказал. Но думаю, что какая-то часть меня знала, что, как только я попробую тебя вкус, то не смогу отступить. Я попался бы на крючок.
— И что ты думаешь теперь? — я спрашиваю.
Он наклоняется, переворачивая меня на спину, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Я не ошибся.
Двадцать восемь
Нечестная игра
Джек
— В чем дело, старикашка? — спрашивает Лиз, оглядываясь назад и взглянув на меня. — Не в состоянии угнаться за мной?
О, позже она поплатится за это.
— Старикашка? — спрашиваю я, не сбавляя темпа. — Ты ведь в курсе, что я ненамного старше тебя, верно?
— Да, да. Прибавь шагу, дедуля.
Она и не подозревает, что я предпочел бы плестись в самом конце, чтобы любоваться ее милой маленькой попкой. Я, вероятно, мог бы ее обогнать, если бы захотел, но зачем мне отказываться от этого зрелища?
Она начинает ускоряться, и я следую ее примеру, чтобы не отставать.
Уловив мою затею, она вновь оборачивается.
— И перестань пялиться на мою задницу.
— И что же ты собираешься с этим делать? — дразню я.
Она вновь прибавляет скорость, оставляя меня позади. Мои ноги горят, когда они касаются земли. Как бы мне ни нравился наш секс, мне этого не хватало. И теперь, когда мы вместе — как пара или кем бы мы, черт возьми, ни были — в этом есть нечто более особенное. Раньше я старался быть скромнее, когда пялился на ее задницу. Теперь меня вполне устраивает, что она в курсе. Мне хочется, чтобы она точно знала, насколько я считаю ее сексуальной. И я намерен демонстрировать ей это при каждом удобном случае — будь то в моменты, когда я буду восхищаться ее обнаженным телом, или же во время наших утренних пробежек.
Я так увлеченно смотрю на нее, что даже не осознаю, когда она вновь начинает нести ерунду. Она упоминает о том, что я старый, медлительный или что-то еще в этом роде.
Пришло время для мести.
Протянувшись вперед, я хватаю ее запястье, заставляя замедлить шаг и резко остановиться. Разворачиваю ее к себе лицом, обнимаю и целую так, словно делаю это в последний раз в своей жизни. Она почти растворяется в моих объятиях. Как только она полностью расслабляется в ожидании большего, я вырываюсь и мчусь прочь, словно летучая мышь из ада.
— О, это совсем нечестно, — кричит она, бросаясь за мной.
Мне удается первым добраться до парковки, но это дается не очень нелегко. Без моей форы я бы точно не победил. Лиз гораздо быстрее. Но я не собираюсь признаваться ей в этом.
— Ты мошенник, — говорит она с легким смешком.
— Я мошенник? Знаешь, как трудно сосредоточиться, когда приходится отвлекаться на твою задницу?
Она приподнимается на цыпочки, чтобы поцеловать меня.
— Что ж, думаю, буду иметь это в виду, когда понадобится тебя отвлечь.
Я поднимаю ее на руки, она обхватывает меня ногами за талию, и мы целуемся всю дорогу к моему грузовику. Я открываю дверцу и усаживаю ее на сиденье, не прерывая поцелуй. Отстраняясь, она говорит: — Очевидно, у тебя тоже есть некоторые отвлекающие качества.
Я приподнимаю бровь, глядя на нее.
— Хочешь посмотреть, какие именно?
— Как бы мне этого ни хотелось, нужно возвращаться в гостиницу. Сегодня приезжает Эстер, чтобы обсудить принятое ею решение.
— Увидимся вечером? — я спрашиваю.
— Ты хочешь увидеть меня сегодняшним вечером? — интересуется она с дразнящей улыбкой.
Я беру ее руку и кладу на свои шорты, где образовалась палатка.
— Что думаешь?
Она улыбается.
— Думаю, увидимся вечером.
— Итак, слышал, что ты трахаешься с моей сестрой.
Я отрываюсь от бумаг и вижу Дилана, стоящего в дверях моего кабинета.
— Э-э-э. — Это все, что я смог из себя выдавить.
Он начинает смеяться.
— Я прикалываюсь над тобой, чувак. Просто захотелось увидеть выражение твоего лица.
Он заходит и садится напротив меня.
— В смысле, я знаю, что вы с Лиз наконец-то вытащили головы из задниц и начали встречаться, но мне без разницы.
— Неужели это было так очевидно?
— Что вы двое в конечном итоге будете вместе? Да. При таком сильном сексуальном напряжении между двумя людьми они либо спят вместе, либо убивают друг друга. И не думаю, что кто-то из вас решился бы на убийство.
Я улыбаюсь.
— Наверное, ты прав.
— Конечно, так и есть. Я гений.
— Тогда какого черта ты здесь работаешь? — я пошутил. — Но ты действительно не против того, чтобы я встречался с твоей сестрой?
— Джек, я бы не стал указывать Лиз, с кем ей можно встречаться, а с кем нельзя. Я давным-давно научился не вмешиваться в личную жизнь своих сестер. Это не сулит ничего хорошего. У тебя есть сестры?
— Нет. Я единственный ребенок.
— Повезло, — говорит он почти шепотом, будто боится, что его услышит одна из сестер.
Кажется, он на мгновение погружается в свои мысли, прежде чем заговорить снова.
— Слушай, единственное, что я могу сказать, это то, что я понимаю, как Лиз может казаться жесткой и властной. На самом деле, это действительно так. Но она пережила много трудностей. Как ее единственный брат, я был бы небрежен, если бы не посоветовал тебе с трепетом отнестись к ее сердцу.
— Знаю, Дилан. И не собираюсь причинять ей боль.
— Я понимаю, что она может показаться немного грубой и с ней сложно установить близкий контакт, но за этой внешней жесткостью скрывается доброта. Не позволяй ей тебя запугать.