— Что ты собираешься делать сегодня в школе? — спрашиваю я Тали.
Она пожимает плечами, но молчит. Я чувствую, что что-то не так, ведь эта маленькая девочка в буквальном смысле никогда не замолкает.
— Эй, — я пытаюсь заставить ее посмотреть на меня. — Тали, что происходит?
Она по-прежнему не отвечает, поэтому я останавливаюсь у следующей скамейки, к которой мы приближаемся.
— Припаркуйся, юная леди.
Она садится, и я опускаюсь перед ней на колени.
— Что случилось? Обычно ты с радостью идешь в школу. В чем дело?
Она на мгновение задумывается, прежде чем произнести следующие слова.
— Есть мальчик по имени Остин, который плохо ко мне относится. Он насмехается над моими рыжими волосами и утверждает, что мои веснушки — обычная грязь. А на перемене он дергает меня за косички.
Я провожу большим пальцем по единственной слезинке, скатившейся по ее щеке.
— Прости меня, Тали. В прошлом я сталкивался с множеством хулиганов, и знаешь, что я из этого вынес?
Она смотрит на меня своими большими глазами, ожидая, что я отвечу.
— Единственное, что им нужно — это твоя реакция. Им нравится видеть, как ты расстраиваешься. Вероятно, они недовольны чем-то в своей жизни и срываются на тебе. Наилучший способ справиться с ними — просто игнорировать. Не давай им понять, что могут оказать на тебя влияние.
— Но что, если мне грустно?
— Ну, ты будешь притворяться, что тебе все равно. А потом сможешь вернуться домой и позвонить мне, чтобы мы пошли за мороженым.
Я не планирую говорить ей, что, возможно, он ведет себя грубо, потому что она ему нравится. Нет. Возможно, он просто такой грубиян, потому что является маленьким негодяем.
Она кивает и соглашается, но я не хочу отправлять ее в школу, пока она все еще так расстроена.
— Хочешь, чтобы я ему врезал? — шучу я.
— Да, — всхлипывает она.
— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Пойдем, мы же не хотим, чтобы ты опоздала.
Пока мы добираемся до школы, я пытаюсь отвлечь ее от мыслей о хулигане. Мы обсуждаем Элли, и я стараюсь ее рассмешить. Когда я, наконец, оставляю ее у входа, она выглядит гораздо более радостной.
После этого я направляюсь обратно в пекарню, напоминая себе, что необходимо поговорить с Яной и убедиться, что она осведомлена о ситуации. Как бы мне ни хотелось помочь Тали, я не собираюсь действовать у нее за спиной. Она должна сама решать, как вести себя со своей внучкой.
Я смотрю на Элли, которая уже устроилась на земле, хотя мы остановились всего на тридцать секунд.
— Боже, ты такая ленивая, — говорю я.
Все, что она делает в ответ — это переворачивается и демонстрирует мне свой живот.
— Давай. Отведем тебя домой, чтобы я смог приступить к работе.
Шесть
Из огня да в полымя
Лиз
Открыв глаза, я устраиваюсь поудобнее на кровати. Пытаюсь осмотреться, но что-то ярко-желтое загораживает мне обзор. Протянув руку, я снимаю записку, приклеенную ко лбу. Разворачиваю ее, чтобы прочесть, но моим сонным глазам нужно немного времени, чтобы сфокусироваться и рассмотреть, что там написано.
Когда проснешься, приходи в бар.
Мама
Боже, упаси, чтобы эта женщина написала хоть что-то приятное. По крайней мере, ей хватило благоразумия накрыть меня одеялом.
Я понимаю, что она будет ждать меня, но, скорее всего, получу от нее нагоняй, поэтому не тороплюсь туда. Будучи не совсем готовой подняться с постели, я просто лежу, уставившись в потолок, и снова наблюдаю за вращением вентилятора.
Вернулась в комнату своего детства.
Боже милостивый, что я делаю?
Когда я уезжала в колледж, то пообещала себе, что это конец. Настало время для личностного роста и прокладывания собственного пути в своей жизни. Я не собиралась возвращаться назад. Мне хотелось, чтобы мои родители гордились моими достижениями, но еще больше я стремилась гордиться собой, оставив свой след в этом мире. На данный момент мой средний балл по всем этим критериям равен нулю.
Хотя я сомневаюсь, что мои родители когда-либо признаются в этом, я уверена, что события, произошедшие за последний год, оставили негативный отпечаток на нашей семье. Когда по городу начнут распространяться слухи, не сомневаюсь, что их будут расспрашивать об этом множество раз.
Я тянусь к своему телефону, чтобы взглянуть на экран. Проверять его по утрам стало привычкой, поскольку я не помню, когда в последний раз кто-то, кроме моих близких, мог бы мне написать. Когда оказываешься в трудной ситуации, ты понимаешь, кто на самом деле твои друзья. И, как оказалось, у меня их не было.
Я замечаю, что у меня нет новых уведомлений, и принимаю решение не зацикливаться на этом в данный момент. Вместо этого я стараюсь подняться и начать новый день.
Чем я собираюсь заняться сегодня?
Понятия не имею, черт побери.
Полчаса спустя я принимаю душ, одеваюсь и отправляюсь на поиски кофе. Поскольку большинство моих вещей все еще находятся на заднем сиденье машины, у меня не было большого выбора, что мне сегодня надеть.
Я выбрала леггинсы, майку и жакет из лайкры. К счастью, я взяла с собой кроссовки, потому что не уверена, как мои каблуки смотрелись бы с этим нарядом.
Поскольку я забыла свою сумку с туалетными принадлежностями, мои непослушные кудри собраны в пучок, и на мне нет ни капли косметики. Честно говоря, теперь, когда я вернулась обратно, какой смысл стараться выглядеть привлекательно? Не то чтобы я искала мужчин. А даже если бы и искала, не уверена, что здешние стандарты достаточно высоки.
Пройдя через кухню, я быстро нахожу кофейник и ставлю его на заварку. У меня почти нет сомнений, что это тот же самый кофейник, который использовала моя мама, когда я еще жила дома. Удивительно, что он все еще может работать. Хотя сомневаюсь, что с его помощью получится годный латте или же капучино. Открыв холодильник, я ищу сливки, но тщетно. Похоже, придется обойтись черным кофе.
Я слышу, как открывается входная дверь, и задаюсь вопросом, кто, черт возьми, может прийти сюда в такое время.
Возможно, это убийца?
Неужели эта мысль меня не пугает?
Это говорит вам все, что нужно знать о моем нынешнем положении.
— Эй? — Слышу я низкий голос.
Сразу узнав его, я поддразниваю: — Никого нет дома.
Из-за угла выходит мой брат Дилан. Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, он заключает меня в крепкие объятия.
— Привет, мой любимый братец! — шучу я, когда он начинает меня кружить.
Когда он ставит меня обратно на пол, то говорит: — Я твой единственный брат.
— Ну, да, но ты все равно был бы моим любимчиком, — говорю я, подмигивая.
Я смотрю на своего брата, который, по сути, является точной копией нашего отца. Он высокий, с темными волосами и карими глазами. Дилан, возможно, даже выше его ростом. Он выглядит немного более крепким, чем когда-либо был наш отец.