— Что будете заказывать?
— Да вот… — начал было Апполинарий, но чей-то знакомый голос мягко прерывает: — Если не возражаете, Апполинарий Павлович, чай! Зеленый. Вот за тот столик, пожалуйста.
Колышев поднимает взгляд — рядом стоит молодой человек в сереньких джинсах и серой футболке с длинными рукавами. На обычном мальчишеском лице продолговатые очки в роговой оправе выглядят чересчур серьезно. На скулах видны редкие веснушки, светлые волосы зачесаны наперед. Апполинарий послушно садится за стол. Здесь сиденья мягкие и места гораздо больше.
— Тут удобнее, правда? — спрашивает парень. Затем добавляет: — Вижу, вы меня не узнали.
— Да, простите. — смутился Апполинарий. — Как-то не запомнил вас. Вы не ходили в качалку?
— Нет. И в экзекуциях кавказцев тоже не участвовал. Но внимательно слушал вас, — с улыбкой ответил парень.
И тут Апполинарий вспомнил! Этот молодой человек всегда сидел сзади, никогда не задавал вопросов, только слушал. Наверно, поэтому и не запомнился. Остальные скинхеды шумели, ругались матом, от них пахло кожей, бензином и потом. Точилин предпочитал обычные джинсы и куртку, вел себя тихо и сторонился драк. Короче говоря, если и скинхед, то нетипичный. Он и сейчас держал в руке книгу, обернутую газетой.
— Что читаете, Павел? — с улыбкой спросил Апполинарий.
— Mein kampf, — ответил Точилин с таким видом, словно эта книга сборник лирических стихов.
— Адольфа Алоисиевича? Я не ослышался? — изумился Колышев.
— Да. Это второе издание 1992 года в переводе Карла Радека. Ограниченный тираж для учебных заведений, в продаже встречается чрезвычайно редко. Последний раз издавалась, кажется, в 2003 году. Потом Общественная Палата выступила с предложением запретить печатать все материалы, автором которых был фюрер.
— Идиоты! Чем же они лучше его! — вырвалось восклицание у Колышева.
— Вы правы, — вежливо кивает Павел. — Тот приказал сжигать книги неугодных авторов, эти просто запрещают. Тупицы не понимают, что каждый желающий может скачать с интернета и распечатать, а запреты делают идею только привлекательнее. Усиленно навязываемый обществу антифашизм приводит к обратным результатам при столкновении с российской реальностью. В Европе положение не лучше.
Парнишке не больше двадцати, но говорит он, словно пожилой, много повидавший на своем веку мужчина. Голос звучит монотонно, фразы выстроены ровно, словно говорящий ведет урок.
— Чем занимаетесь, Павел?
— Я студент второго курса педагогического университета. Учусь на историка. Кстати, эта книга издавалась для студентов и ученых, предназначена для изучения, а не для чтения широкой публикой. На ней даже стоит гриф «для служебного пользования». Дать вам прочесть не могу, это будет распространением экстремистских материалов. Уголовная ответственность очень серьезная. Но вы можете легко найти в интернете, скачать и распечатать.
— Благодарю. Обязательно прочту.
— Вы хотели обсудить со мной какую-то проблему? Какую именно? — вежливо спрашивает Павел.
— Вы слышали о последних событиях возле мечети?
— Разумеется. Многие мои друзья принимали участие в уборке улиц.
— Не понял … что вы имеете в виду?
— Да рога ломали ублюдкам! — с улыбкой пояснил Точилин.