Апполинарий возвращался домой после вечерней лекции в институте. До дома рукой подать, надо только перейти через проезжую часть и свернуть во двор. Апполинарий останавливается на пешеходном переходе, пропуская спешащие автомобили. Вообще-то остановиться и пропустить надо им, но Апполинарий предпочитал поступать наоборот — мало ли «джигитов» или просто нетрезвых придурков за рулем! Скромный серый «форд» притормаживает, распахивается дверь, слышен знакомый голос:
— Прошу вас, Апполинарий Павлович!
Колышев не раздумывая «плюхается» на переднее сиденье и тут же спохватывается — зачем он садится в чужую машину, дурак что ли? Проклятая интеллигентская уступчивость, мать ее!
— Да в чем дело!? — запоздало возмущается Апполинарий.
— Что с вами, господин Колышев? — раздается знакомый голос капитана Пятницкого. — Уже не узнаете?
— А, это вы … да, задумался, — скривился Апполинарий.
Стало жутко неудобно и Колышев почувствовал, что краснеет. Озлившись еще больше, грубо спрашивает:
— Чего надо?
— Да, в общем-то, ничего. Просто хочу передать кое-какие бумаги. Ну и выразить … э-э … восхищение вашей работой, — вкрадчиво отвечает Пятницкий.
— Что еще за бумаги? И какой моей работой вы восхищаетесь? Ознакомились с моими публикациями в Палюдариум. ру? — сухо осведомился Апполинарий.
— Э-э. нет, этот научный журнал я не читал. Не знал, что вы в нем публикуетесь, но теперь обязательно ознакомлюсь. Я имею в виду другую работу. Позавчера в вашем дворе спалили вагончик строителей. Заживо сгорело шестнадцать гастарбайтеров. Это событие вызвало шок, начался массовый отъезд жителей азиатских республик в родные пенаты.
— Гастеры разбегаются? — грубо уточняет Апполинарий. — Это хорошо. А причем здесь я?
— Вагончик загорелся сам? — иронично спрашивает капитан.
— Понятия не имею, — отрезал Апполинарий. — Во всяком случае, не от моих рук. Разумеется, и строительство, и азиаты меня раздражали, но это можно сказать обо всех жителях нашего дома да и, пожалуй, всего микрорайона.