— Почему… почему всё так? Это же танцевальный конкурс, а не стриптиз-клуб! — возмущённо спросила Минако Усаги, которая пританцовывала, дожидаясь своей очереди.
— Расслабься, Мина, — улыбнулась подруга. — Это же просто ради всеобщего веселья. Выйди под музыку, вильни жопой и встряхни сиськами. И всё. Кто-то из нас получит приз. Это же очень легко!
Когда Рей закончила танец, Усаги сняла с себя юбку, оставшись в белом боди, и выпорхнула на сцену. Зал воспринял её порыв на «ура». Тем более, Усаги решила выдать кое-что из тверк*. Двигалась она просто фантастически, подстраиваясь под R&B ритмы, задорно выпячивая свою упругую попку в сторону зрителей, вибрируя ягодицами и выполняя сложный рисунок бёдрами. И вообще, она смотрелась намного сексуальнее Рей. Усаги и сама это чувствовала, поэтому пробыла на сцене несколько дольше положенного времени.
Минако должна была выйти последней. Она уже настроилась на зажигательное латино и даже отрепетировала несколько движений, как вдруг среди толпы увидела Ятена. Он сидел за столиком у самой сцены, а его взгляд не предвещал Минако ничего хорошего. Как только заиграла музыка, молодой человек скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, продолжая вбивать в неё гвозди своим презрением.
— Мина! Что ты застыла?! — услышала она вдруг яростный шёпот Усаги.
Девушка спохватилась. Музыка давно играла, а она стояла на сцене, словно каменное изваяние. Ей потребовалась пара секунд, чтобы прийти в чувство и взять себя в руки.
Минако прекрасно понимала, что, скорее всего, её будет ждать ужасная разборка после выступления. Но кто сказал, что бурю невозможно остановить до её начала? Ведь когда-то давным-давно одна танцовщица по имени Саломея сумела покорить царя Ирода только одним своим танцем.
Минако расстегнула четыре нижних пуговицы на своей чёрной шифоновой блузке ровно до линии груди. Это была единственная выставка плоти, которую она могла себе сейчас позволить. Конечно, её образ выглядел максимально закрытым и даже по-деловому скромным и практичным — блузка с длинными рукавами и воротником под горло, черные брюки, свободно сидящие на бедрах, и в тон им кожаные туфли на высоких каблуках. Все это сильно противоречило весёлой и разухабистой атмосфере в зале. И тем не менее Минако захотела выиграть танцевальный конкурс. Назло Ятену. Или, возможно, для него.
Она попросила диджея сменить трек Enrique Iglesias на Bishop Briggs, затем вышла на середину сцены и встала, широко расставив ноги.
Грохочущий аплодисментами, взрывающийся свистом и отпускающий скабрёзные комментарии зал, затих. Толпа молча смотрела на высокую девушку с длинными золотыми волосами, со строгим красивым лицом, одетую во всё чёрное. И всем в это мгновение стало не по себе — образ Минако и её энергетика натянули ниточки всеобщего внимания, как будто она была единственным здесь кукловодом, управляющая марионетками.
**Like a river, like a river, sh—
Like a river, like a river, sh—
Like a river, like a river
Девушка резко выставила в сторону правую ногу и руку. А потом замерла. Лёгкий вздох — выпить гнев, выпить ненависть. А ещё лучше переплавить, перетравить — как было много раз уже до неё.
Shut your mouth and run me like a river.
Она поднесла тонкие пальцы к своему лицу, будто хотела прикурить сигарету, а затем так же резко опустилась на пол, глядя Ятену в глаза. Минако смотрела на него зовуще, почти дерзко, но в то же время соблазняюще.
Пристальный взгляд. Изучающий взгляд. Взгляд мудрой бездны… дикого понимания… Ятену показалось, что он стал погружаться в чёрное бездонное озеро с зеркальной маслянистой поверхностью…
How do we fall in love
Harder than a bullet could hit ya?
Минако поднялась на ноги и, выгнув спинку словно кошечка, потянулась. Её золотые волосы растрепались и упали ей на лицо. Но девушка как будто этого не замечала, продолжая импровизировать, хотя танец со стороны смотрелся так, будто она долго репетировала и оттачивала каждый поворот головы. Она была воплощением грации, её движения невероятно плавные и пластичные мелькали перед ошарашенными зрителями стремительным потоком, сменяя друг друга. Но Минако видела только Ятена перед своими глазами. Только для него она танцевала, будто рядом не было ни единой души. Через танец она хотела рассказать ему о своих чувствах.
How do we fall apart
Faster than a hair pin trigger?
Используя ладони и пальцы девушка, изобразила пистолет, дуло которого направила Ятену в грудь и выстрелила три раза, целясь точно в сердце.
Don’t you say, don’t you say it
Don’t say, don’t you say it
One breath, it’ll just break it
So shut your mouth and run me like a river.
Это был настоящий водоворот, сотканный из эмоций и жестов её тела. Минако двигалась все быстрее и быстрее, и, глядя на неё, Ятену отчаянно захотелось подняться на сцену, обхватить её за талию и закружиться вместе с ней. Было в этом танце нечто столь завораживающее, провоцирующее и текучее, словно вода или ртуть, ускользающие сквозь пальцы, и в то же время резкое, непокорное, бьющее точно в цель, будто удар хлыста или мощный разряд молнии. Минако сама была этой молнией, она была водой, бурной рекой и проливным дождём, питающей плодородную почву в преддверьях весны.
Shut your mouth, baby stand and deliver
Holy hands, oh they make me a sinner
Like a river, like a river
Shut your mouth and run me like a river
Choke this love till the veins start to shiver
One last breath till the tears start to wither
Like a river, like a river
Shut your mouth and run me like a river
Ятен плеснул себе виски в стакан, невольно отбивая ногой в такт музыке. Он заметил, что зрители с восторгом наблюдали за танцем Минако, затаив дыхание. И от этого у него потеплело на душе. На миг его и её глаза вновь встретились, и Ятена обожгло этим взглядом. Минако улыбнулась, и прежде чем молодой человек сумел опомниться, она спрыгнула со сцены, забралась, словно кошка на стол и впилась в его губы требовательным поцелуем.
Tales of an endless heart
Curses is the fool who’s willing
Can’t change the way we are
One…
Она отстранилась от него, и Ятен наконец понял, что музыка смолкла. Зал взорвался аплодисментами и одобрительными криками. Молодой человек привык к бурным овациям и, хотя аплодировали вовсе не ему, его всё равно окатило волной восторга. Он схватил Минако и впился в её рот. Посетители бара завопили ещё громче и возбуждённей, но Ятен не обращал на них никакого внимания. Его интересовали пухлые податливые розовые губы Минако, которая отвечала ему со всей страстью и жадностью, на которую только была способна. Он пил её дыхание. Ей не хватало кислорода, но Минако ни за что на свете не хотела, чтобы Ятен останавливался. Девушка понимала — этот поцелуй был жизненной необходимостью для него, как будто её губы были живительным источником, к которому он припал после долгого скитания по пустыне. Их дыхание смешалось, и Минако почувствовала, что начала медленно умирать от этого поцелуя, что Ятен Коу уносил саму её жизнь…
— Мне кажется, у нас есть победитель! — зычный голос ведущего заставил их отпрянуть друг от друга.
Совершенно потерянная от пережитой любовной лихорадки, слегка пошатываясь на слабых ногах, Минако поднялась на сцену, где под бурные овации ей вручили бутылку коллекционного вина. Глядя на нее такую солнечную и лучезарную, Ятен облизал свои губы, все ещё хранившие вкус её поцелуя. Он и сам толком не понимал, что произошло. Это получилось само собой, и как будто являлось единственным и самым правильным решением на тот момент. Ятен совершенно забыл, зачем вообще он пришёл в этот бар.