Сабан махнул рукой:
— Какой инструмент нужен?
— Арматура обычная! Свёрла, коловорот, «балерина» (специальный воровской инструмент, используемый для высверливания крупных отверстий в стенках сейфов), гусёк (фреза), уистити (отмычка для открытия замков в виде щипцов), кусачки, молоток. Ещё кожаный пояс — прятать инструменты, когда на дело идёшь. Надо под мою руку делать.
— Найдём тебе мастера! — Сабан широко зевнул: — Земляки, уже поздно, пора разбегаться! Спать хочу.
ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
Ведёрников участвовал в ограблении Волжско-Камского банка (взяли 600 тысяч), в вооружённом ограблении «народного издателя» Ивана Сытина на Тверской (60 тысяч) и, как написано в упоминавшемся обзоре, «вооруженном ограблении фирмы “Проводник" на Мясницкой (300 тысяч). Отступая, руководитель организации Сафонов-Сабан бросил бомбу, осколками которой были убиты артельщик и милиционер».
Ведёрников стал в банде своим, ему доверяли. Блатная жизнь сексоту пришлась по душе.
Но Мартынов торопил:
— Ленин постоянно спрашивает о Яшке, проникни в его банду! Наградим именным оружием и премию денежную выпишем!
Увы, пока ничего не получалось.
И вдруг приспел счастливый случай!
Однажды вместе с Сабаном и двумя приятелями-бандюганами заглянули в «Большой Сухаревский трактир». Тут-то повезло Ведру.
Сабан заметил старого дружка по Таганской тюрьме (когда-то парились в одной камере) — Серёгу Зайцева — Шофёра. Теперь разместились за одним столом. Сабан негромко сказал своим:
— Зайцев-Шофёр, лучший друг Кошелька!
Ведёрников чуть не подавился шашлыком. Стал на разные темы с Зайцевым разговаривать, внимательно его выслушивал, не перебивал. Потом предложил выпить за здоровье Сабана. Выпили.
Малость захмелевший Сабан похвалился:
— Ведро — любимый ученик Ястрембжинского.
Зайцев обрадовался:
— Сабан, отпусти Ведро к нам на недельку-другую. Мы кумекаем дело на Леснорядском рынке, это в Гавриковом переулке, позарез шнифер нужен.
— Да пусть клешни разомнёт!
Ведро пожал руку Зайцеву, предложил:
— Давай завтра посидим, выпьем, побалакаем!
— Идёт, в восемь вечера на Балчуге в «Волге»! Место там тихое, не «замусоренное»…
На том и решили. Так Ведро попал в банду Яшки Кошелька. На Лубянке ликовали, но, как выяснилось, преждевременно.
…Зайцев на другой день рассказал про знакомство Яшке:
— Правая рука Сабана! Парень на Сахалине срок тянул за мокруху, но он воровской масти.
Яшка задумался: в недавней перестрелке менты замочили трёх человек из его банды. Теперь появилась возможность слегка восполнить потери. Тем более специальность самая нужная — шнифер и медвежатник. Однако новый человек — дело серьёзное! Решил:
— Вместе в «Волгу» поедем, посмотрю на этого красавца!
НЕУДАВШИЙСЯ ЗВОНОК
Днём Ведро позвонил из будки, что стояла на углу Маросейки и Златоустинского, в ЧК, доложил о встрече с Зайцевым-Барином.
Там обрадовались:
— Молодец, действуй, товарищ Ведёрников! Советская власть тебя не забудет. Чтоб не спалить тебя, «пехотинцев» высылать не станем! Зайцев мужик тёртый, наружников учует. Он нам пока не нужен, нужен Яшка Кошелёк.
Не мог же Ведро предположить, что сам Кошельков явится!
Но так и случилось.
На другой день троица сидела в «Волге», которая, как и несколько других ресторанов, принадлежала «Обществу официантов» и в которой кормили вкусно, обслуживали быстро и скатерти были чистыми.
Зайцев представил:
— Мой давний кореш и приятель Сабана — Ведро.
Яшка протянул громадную ручищу:
— Яков Кошельков!
Ведёрников чуть не задохнулся от неожиданности.
— Как, тот самый? Знаменитый на всю Россию? О вас, Яша, даже на Сахалине знают, восторгаются!
Яшке слова эти понравились, славу любил. Он сверлил взглядом собеседника, задавал вопросы:
— С кем сидел? Кого в Москве знает? На какие крупные дела ходил? Где сейчас залёг?
Ведерников держал себя скромно, попусту не бахвалился. Объяснил: «Сошёлся с вдовой, два ребёнка у неё».
Но что-то Яшке в новом знакомом не понравилось. Как чуткий зэк всегда, без исключений раскусит подсадную «кукушку» в камере, так сработает шестое чувство, если под личиной друга — враг.
Ведёрников уже решил: «На Лубянку позвонить надо! Пусть бригаду пришлют!»
Ленивым тоном сказал:
— Отлить надо! Эй, человек, где у вас ссальня?