— Наконец-то! — В ее голосе сквозило презрение. — Не прошло и года. Кажется, особо догадливыми вас не назовешь.
— Но вы тоже неплохо спрятались, — саркастически ответил Боденштайн, и Марианна смерила его холодным взглядом.
Час спустя Ягода в комнате для допросов комиссариата в Хофхайме не моргнув глазом с головой выдала своего управляющего.
— Кто запер вас в подвале? — спросил Боденштайн. — Что случилось в четверг после обеда?
— В четверг мне позвонил один из наших клиентов, — сказала Марианна и манерно сделала глоток воды. — Он накричал на меня и пригрозил подачей иска, так как Кампманн его обманул. После этого я поехала в «Гут Вальдхоф», чтобы все выяснить. Здесь они уже все собрались во дворе и накинулись на меня.
— Кто?
— Почти все клиенты. — Женщина озлобленно фыркнула. — Они разузнали, что Кампманн обманул их всех с продажей лошадей, и потребовали от меня возмещения ущерба.
— Как это они все сразу узнали? — поинтересовалась Пия. — Ведь это мошенничество продолжалось на протяжении нескольких лет.
— Кампманн хотела оставить своего мужа в дураках, — ответила Марианна, — поэтому немедленно рассказала клиентам обо всем, что он делал. Когда мне удалось войти в дом, она была в ярости и осыпала его самыми гнусными ругательствами.
— А что делал он? — спросила Пия.
— Ничего. — Ягода пренебрежительно пожала плечами. — Он стоял как побитая собака, а потом просто ушел. Это в его духе. Улаживание конфликтов никогда не было его сильной стороной.
— Что происходило потом?
— Я попыталась успокоить Кампманн, — проговорила Марианна с нарастающим раздражением, — но та совершенно потеряла голову. Внезапно она подошла ко мне, держа в руках кухонный нож. Я побежала в сторону сада, здесь он и набросился на меня. Когда я пришла в себя, то уже лежала в этой дыре.
— Кто набросился на вас? Кампманн?
— Да что вы! Этот неблагодарный цыган.
— Кто?
— Конюх! — Она исторгла из себя это слово, как протухшую рыбу.
— Может быть, вы думали: то, что удалось в первый раз, сработает и во второй? — заметила Пия.
Ягода бросила на нее непонимающий взгляд:
— Что вы имеете в виду?
— Изабель Керстнер, — ответила Пия, — которую вы убили с помощью Кароля.
Марианна какое-то время ее разглядывала, как будто та была не в своем уме, потом язвительно рассмеялась.
— Я не убивала эту дешевую шлюху, — презрительно процедила она.
— Мы знаем, что вы не самостоятельно осуществляли убийство, — вмешался Боденштайн, — но вы подстрекали к этому убийству, а именно — вашего любовника Кароля.
Глубокая складка пролегла между бровями Марианны.
— Зачем мне это было нужно?
— Кампманн нам все поведал, — сказал Боденштайн. — Изабель Керстнер шантажировала вас фотографиями, где запечатлены вы и прокурор Гарденбах. Это доказывало, что смерть ваших родителей была не просто несчастным случаем. Для виду вы согласились уступить требованиям Изабель, но на самом деле не собирались отдавать ей деньги.
Ягода, казалось, ничуть не была напугана.
— Я ничего не знаю ни о каких фотографиях, — заявила она и скрестила на груди свои толстые руки.
— По поводу чего вы договорились встретиться с Изабель в ее квартире в субботу четырнадцать дней тому назад в семь часов вечера?
— Я хотела посмотреть квартиру, — ответила Марианна, ничуть не колеблясь. — Фридхельм Дёринг предложил мне ее купить.
На какой-то момент Оливер и Пия лишились дара речи от той наглости, с которой лгала Ягода.
— Я сама была удивлена, когда увидела там Кампманна, а потом он и Кароль набросились на нее, — продолжала женщина. — Когда я поняла, что они затеяли, то ушла. Единственное, в чем вы можете меня упрекнуть, — это, пожалуй, неоказание помощи. Но даже и здесь у вас нет шансов. Кароль и Роберт уже приняли решение, и мне нужно было спасать свою собственную жизнь. Ни один прокурор в мире не обвинит меня в том, что я сбежала.
Ее взгляд перескакивал с Пии на Боденштайна, и казалось, она была довольна собой.
— Я могу идти? — спросила Марианна. — Я бы хотела принять ванну и переодеться.
Боденштайн пристально посмотрел на фрау Ягоду. Он напряженно думал, выискивая предлог, чтобы ее задержать, но в голову ничего не приходило.
— Невероятно! — воскликнула Кирххоф, когда Ягода вышла из комнаты допросов.