К несчастью, у него не было целиком лучевой кости, поэтому нечего было и пытаться определить рост. И хотя рука давала хорошее представление о размере костей жертвы, он не мог строить догадок относительно ее веса, не зная, насколько была развита мускулатура и каков был жировой слой. Оставив всякие попытки в этом направлении, он упаковал руку и обозначил на ярлыке следующий пункт экспертизы: лейтенант Самьюэл Г. Гроссман. Полицейская лаборатория. Он знал, что Гроссман проверит реакцию крови на группу. Без сомнения, он попытается получить отпечатки пальцев, но из этого у него ничего не выйдет, в чем Блейни не сомневался: кончик каждого пальца был аккуратно срезан неизвестным убийцей. Даже чародей не смог бы снять отпечатки пальцев с этой руки, а Гроссман не был им.
Блейни отправил руку по назначению и закончил свои записи. Заключение, которое он в конце концов отправил молодцам из 87-го участка, состояло в следующем:
Раса: белая.
Пол: мужской.
Возраст: 18–24.
На основании этих данных ребята из 87-го полицейского участка должны были начать расследование.
ГЛАВА IV
Первым, кто начал расследование, был детектив Стив Карелла. '.
Он начал его на следующий день рано утром. Сидя за своим письменным столом около зарешеченных окон дежурки и наблюдая, как по стеклам стекают дождевые капли, он набрал номер Блейни.
— Доктор Блейни, — отозвался голос на другом конце провода.
— Блейни, это Карелла из 87-го полицейского участка.
— Приветствую.
— Я получил твое заключение по этой руке,-
О. -Ну, и что вас там не устраивает? — спросил Блейни, сразу переходя в оборону.
— Ничего. Наоборот, ты. оказал нам большую услугу.
— Рад слышать. Не часто в этом проклятом департаменте признают, что медицинская экспертиза оказывает помощь.
— Мы в 87-м смотрим на это по-другому, — поспешил заверить Карелла, — Мы всегда во многом полагаемся на информацию, которую представляет нам медицинская экспертиза. .
— Что ж, это, конечно, приятно слышать. Здесь целыми днями приходится иметь дело с трупами, в конце концов начинают одолевать сомнения. Уверяю тебя, не очень-то большое удовольствие резать мертвецов.
— Вы, ребята, делаете очень нужную работу, — сказал с энтузиазмом Карелла.
— За эти слова — спасибо.
— Это не комплимент. Я действительно так считаю, — горячо подтвердил Карелла. — То, что вы, ребята, делаете — не на виду, но можете ие сомневаться, что ваша работа ценится очень высоко.
— Спасибо, приятно слышать.
— Если бы я получал по пять центов за каждый случай, который вы, ребята, помогли нам раскусить, я бы имел кругленькую сумму, — продолжал Карелла, все более и более увлекаясь в порыве благодарности.
— Да ладно уж. Чем могу быть полезен?
— Твое заключение дает важную, конкретную информацию и, безусловно, очень нам пригодится. Но, — продолжал он, — хотелось бы выяснить еще одну вещь.
— Выкладывай.
— Мне пришло в голову, что ты мог бы сообщить кое-что и о том, кто все это сработал.
— Сработал?
— Ну да. Твоя докладная содержит информацию о жертве.
— Ну?
— И это, конечно, облегчит нам работу. Но что ты можешь сказать о виновнике?
— Виновнике?
— Я хочу сказать, ведь кто-то, мужчина ли, женщина ли, произвел это анатомирование.
— Ах, ну да, конечно, — извиняющимся тоном заговорил Блейни, — понимаешь, когда долго приходится возиться с трупами, забываешь, что они не сами собой появились, что кто-то об этом позаботился. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Каждый труп, который исследуешь, воспринимаешь отвлеченно, как какую-нибудь математическую задачку.
— Понимаю. Но все-таки, что бы ты мог сказать о человеке, поработавшим именно над этим трупом?
— Понимаешь, ведь рука отрезана чуть выше запястья.
— Можешь сказать, какой инструмент был использован?
— Я бы сказал топорик или нож для разделки мяса, или что-нибудь в этом роде.
— Чисто сработано?
— Вполне. Ведь надо было разрубить кости. Я нигде на руке не нашел надрезов, которые бы свидетельствовали о нерешительности или неудавшихся попытках. Это говорит, что тот, кто делал, действовал наверняка, без колебаний.
— Умело?
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду знание анатомии.
— Этого я бы не сказал. При знании анатомии логично было бы отрезать кисть прямо по запястью, где заканчиваются лучевая и локтевая кости. Это было бы гораздо легче, чем рубить эти кости. Нет, я бы исключил человека, знакомого с анатомией. Вообще я не могу понять, зачем надо было отрезать кисть. Ты можешь это объяснить?