Дожди шли и в Риверхеде. Однажды он обнимался с девчонкой Грейс Маккарти в подвале ее дома под звуки «Перфидии», «Санта Фе Трейл» и «Зеленых глаз», несшихся из проигрывателя, а по стеклам маленького месяцевидного оконца струйками сбегали дождевые капли. Им обоим было по пятнадцать, они начали танцевать, танцуя, он безрассудно целовал Грейс. Потом они, уютно устроившись на старом диванчике, слушали Гленна Миллера и без устали обнимались и целовались, зная, что в любой момент мать Грейс сможет спуститься в подвал.
Дождь навевал Стиву приятные воспоминания.
Шлепая по лужам, они с Мейер Мейером направлялись по адресу второй возможной кандидатуры, которую Клинг откопал в картотеке пропавших без вести. Стив остановился, прикурил сигарету и кинул спичку в дождевой поток, бежавший вдоль тротуара.
— Помнишь коммерческий сериал сигаретной компании? — прервал молчание Мейер.
— Который?
— Про ученого. Он ядерный физик. Но на экране он впервые появляется проявляющим фотографии в темной комнате. Вспомнил?
— Да. Ну и что?
— Я придумал сцену для их сериала.
— Давай выкладывай.
— Показываем его вскрывающим сейф, так? Он просверливает отверстие в дверце сейфа. Рядом на полу все нужные для этого инструменты и несколько кусков динамита, все как надо.
— Дальше?
— Дальше за экраном голос: «Эй, парень, привет!» Этот тип поднимает глаза от работы и закуривает сигарету. Голос продолжает: «Наверно, требуются годы тренировки, чтобы стать искусным взломщиком сейфов». Наш герой вежливо улыбается: «Я не взломщик сейфов, сейфы — мое хобби. Я считаю, человек должен быть многогранным, иметь разнообразные интересы». Удивленный голос: «Неужели только хобби? Но позвольте вас спросить, сэр, чем же вы зарабатываете на жизнь?»
— Ну и что этот любитель отвечает?
— Этот субъект выпускает струйку дыма, опять вежливо улыбается: «Охотно отвечу. Я — сутенер». — Мейер довольно улыбнулся. — Ну как? Годится?
— Великолепно. Вот мы и пришли. Только не пытайся рассказывать анекдоты этой даме, а то она может нас не впустить.
— Какие же это анекдоты! Думаю, в один прекрасный день я пошлю «к черту эту вшивую работу и устроюсь в рекламное агентство.
— Не делай этого, Мейер. Нам без тебя не обойтись.
Они вошли в дом. Женщину, которая была им нужна, звали Марта Ливингстон. Только неделю назад она заявила об исчезновении сына Ричарда. Молодому человеку было девятнадцать лет, рост — шесть футов и два дюйма, вес — сто девяносто четыре фунта. Эти данные и сам факт исчезновения были достаточным основанием, чтобы предположить, что он был владельцем отрубленной руки.
— Какая квартира? — спросил Мейер.
— Двадцать четвертая. Второй этаж, окнами на улицу.
Они поднялись на второй этаж. В холле мяукнул кот и, казалось, встретил их подозрительным взглядом.
— Почуял в нас Закон, — продолжал шутить Мейер. — Думает, что мы из Отдела бродячих животных.
— Не подозревает, что мы всего лишь чистильщики улиц, — съязвил Карелла.
Он постучал в дверь, а Мейер нагнулся погладить кошку: «Кисуля, ну, поди сюда, ах ты, зверюга».
— Кто там? — послышался из-за двери женский голос. Голос звучал настороженно.
— Миссис Ливингстон? — позвал Карелла.
— Да, кто там?
— Полиция. Откройте, пожалуйста.
Затем наступила тишина.
Это была знакомая тишина, которая говорила о том, что за дверью происходит торопливый немой диалог.
Ясно было, что миссис Ливингстон не одна. Тишина затягивалась. Мейер оставил кошку и потянулся к кобуре, пристегнутой к поясу справа. Он вопросительно смотрел на Кареллу, который уже держал наготове свой «38».
— Миссис Ливингстон! — снова позвал он.
Из-за двери не последовало никакого ответа. Мейер уже сгруппировался у противоположной стены, готовый к броску. — Ладно, вышибай дверь, — скомандовал Карелла. Мейер отбросил правую ногу назад, оттолкнулся левым плечом от стены и нанес сокрушительный удар по замку подошвой ботинка. Дверь с треском распахнулась. Мейер бросился следом с пистолетом наготове.