Нельзя сказать, что Хернандес без труда осуществил свое решение служить в городской полиции. Прежде всего он столкнулся с предубеждением, царившем в самой полицейской среде, не говоря уж о своих соотечественниках-наркоманах. К этому надо добавить своеобразное отношение к нему некоторых жителей округа. Он скоро обнаружил: его считают «своим» и ожидают, что он будет закрывать глаза, когда они допускают нарушения, требующие вмешательства полиции. Но к счастью Фрэнки был не способен закрывать глаза на нарушения. Он был приведен к присяге, носил форму и-должен был выполнять свои обязанности.
Кроме того, нельзя было забывать о Деле, которому он себя посвятил.
Фрэнки Хернандес должен был доказать жителям своего округа, полиции, городу, а может быть, и всему миру, что пуэрторикг. нцы — это люди. А некоторые его коллеги, такие, как Энди Паркер, порой очень затрудняли продвижение благородного дела. До Энди Паркера были коллеги по отделу патрулирования, из-за которых его попытки продвинуть Дело оказывались тщетными. Хернандес вполне отдавал себе отчет, что даже если он когда-нибудь станет шефом отдела уголовного розыска или комиссаром полиции, вокруг всегда найдутся энди паркеры, готовые всегда напомнить ему, что за избранное им Дело надо бороться неустанно день и ночь.
В то же время для Фрэнки Хернандеса окружающий мир был чертовски реален, порой слишком реален в своей жестокости.
— Нет, Коттон, у меня никогда не возникает такого чувства, — ответил он.
- Наверно, дождь так действует, — сказал Хейвз и зевнул.
Судно «С. С. ФАРРЕН» носило имя известного и уважаемого джентльмена из Уайт Плейнз[12], которого звали Джек Фаррен. Если оригинал был добродушным, приветливым, располагающим к себе и всегда опрятным простаком, то его тезка оказался плохоньким, прогнившим, проржавевшим, грязным и сопливым суденышком.
Капитан был под стать своему судну.
Это был крупный, неуклюжий человек с лицом, покрытым трехдневной щетиной. Все время, пока Карелла с ним разговаривал, капитан ковырял в зубах щепочкой от спичечного коробка, то и дело причмокивая, всасывая воздух, чтобы освободиться от застрявших между зубов остатков завтрака. Они сидели в похожей на гроб каюте капитана, стены и потолок которой были пропитаны ржавой влагой. Капитан продолжал причмокивать и ковырять в зубах намокшей щепочкой. По единственному в каюте иллюминатору стекали капли дождя. В помещении пахло едой, потом и отбросами.
— Что вы можете рассказать мне о Карле Андровиче? — задал вопрос Карелла.
— Что вы хотите знать? — ответил капитан вопросом на вопрос. Его фамилия была Киссовский. Звук его голоса напоминал медвежье рычание. В его движениях улавливалась скрытая грация бронетанковой дивизии.
— Он давно плавает на вашем судне?
Киссовский пожал плечами.
— Два или три года. Что-нибудь натворил? Чем же он занимался с тех пор, как сошел на берег?
— Это нам как раз и неизвестно. Он хороший матрос?
— Не хуже большинства других. Теперь матросы ни хрена не стоят. Вот когда я был молодым, тогда матросы были действительно матросы. — Он опять причмокнул, втянув воздух между зубами.
— Судна были сделаны из дерева, а люди — из железа. — В унисон ему произнес Карелла.
— Что? — не понял Киссовский. — A-а, ну да. — Он попытался произвести некое подобие улыбки, которая больше смахивала на звериный оскал. — Ну, друг, я не так уж стар. Но, когда я был мальчишкой, матросы были матросами, а не битниками[13] в поисках посудин, перевозящих бананы, где бы можно было изучить, как эта штука называется… Дзэнь?[14] А потом вернуться и описывать свои приключения. Тогда матросы были мужчины! Мужчины!
— Значит, Андрович был плохим матросом?
— Не хуже большинства, пока не оказывался на берегу. Как только попадал на берег, становился плохим матросом. И мне приходилось обходиться с командой, в которой не хватало одного матроса. Должен вам заметить, что нехватка хотя бы одного члена экипажа осложняет ситуацию на судне. Понимаешь, друг, судно — это что-то вроде маленького города. Кто-то подметает улицы, кто-то водит поезда, кто-то включает вечернее освещение, какие-то ребята содержат рестораны, и все это обеспечивает жизнь города, сечешь? О’кей. Выбывает парень, который включает свет, что происходит? Ничего не видно. Или надо найти кого-то, кто бы делал эту работу вместо него, а это значит снять кого-то с другой работы, как видишь, как ни крути, такая ситуация портит всю картину. У Андровича это хорошо получалось. Да и вообще, матрос он был хреновый.
12
Уайт Плейнз — город на юго-востоке штата Нью-Йорк, названный в честь битвы за независимость, которая имела место в 1776 году недалеко от Нью-Йорка. — Прим. пер.
13
Битники — люди, отвергающие всякие условности, общепринятые нормы поведения, одежду, образ жизни. — Прям. пер.