Но не постучал.
Тедди не любила стука в дверь. Он взялся за ручку и медленно повернул ее из стороны в сторону. Через несколько секунд послышались шаги, дверь сначала приоткрылась, а потом широко распахнулась.
Ош стояла в арестантской пижаме в черно-белую полоску, смешно закатав штанины. Черные, как смоль, волосы ярко блестели в свете прихожей. Он закрыл за собой дверь, и в тот же миг ош оказалась в его объятиях. Потом она немного отступила назад, и он изумился особенной выразительности ее глаз и губ. Губы раскрылись в улыбке, обнажая маленькие белые зубки. Она подняла к нему лицо, и он поцеловал ее, ощущая теплоту тела под пижамой.
— Привет, — сказал он, и слова его потонули в ее поцелуе. Затем она, держа его за руку, повела в мягко освещенную гостиную.
Она подняла указательный палец к лицу, желая привлечь его внимание.
— Да? — произнес он, но в ответ она покачала головой, тут же передумав и желая, чтобы он сначала сел. Она поправила подушку, и он уселся в удобное кресло, а сама она опустилась на подлокотник, склонив голову на бок, и вновь повторила тот же текст.
— Продолжай, я слушаю, — ответил он.
Она внимательно смотрела на его губы, потом улыбнулась. Указательный палец опустился. На левой стороне груди к ее арестантской пижаме был пришит белый ярлычок. Она провела по нему указательным пальцем. Он пригляделся.
— Я вообще-то не рассматриваю подробности, из которых состоит твоя привлекательность, — с улыбкой сказал он, на что она понимающе закивала головой. На этом ярлычке, в подражание тюремному стандарту, она чернилами вывела цифры. Он внимательно их посмотрел.
— Это же номер моей бляхи, — воскликнул он, и улыбка моментально расцвела на его губах. — За это тебя стоит поцеловать, — сказал он.
Ош покачала головой.
— Не хочешь?
Снова покачала головой.
— Почему?
Ош сжала и разжала пальцы правой руки.
— Ты хочешь что-то сказать?
Ош кивнула.
— О чем?
Неожиданно она встала с кресла. Он смотрел, как она шла по комнате, невольно следя за движениями ее аккуратненького округлого зада. Подойдя к приставному столику, она взяла газету. Поднесла к нему и указала на помещенную на первой странице фотографию Майка Реардона, нежащего на асфальте с размозженной головой.
— Да, — грустно сказал он.
Теперь в ее лице отразилась печаль, чрезмерная печаль, поскольку Тедди не умела ни произносить слова, ни слышать их. Поэтому лицо ее служило единственным говорящим инструментом, отражавшим ее мысли и чувства несколько преувеличенно, даже для Кареллы, который умел понимать малейший нюанс в выражении ее глаз и губ. Но эта утри- рованность не была фальшивой, так как отражала ее истинное страдание. Она никогда не видела Майка Реардона, но Карелла часто о нем рассказывал, и ей казалось, что она его хорошо знала.
Тедди подняла брови и протянула одновременно обе руки, как бы спрашивая Кареллу: «Кто?» И он, сразу поняв, ответил:
— Мы еще не знаем. Поэтому я и не приходил. Мы расследуем это. — Он заметил некоторое замешательство в ее глазах. — Я слишком быстро говорю? — спросил он.
Оца покачала головой.
— Что с тобой?
Она бросилась к нему и неожиданно безутешно заплакала, а он только и смог произнести — Эй, ну, ну, не надо, успокойся. — И тут же осознал, что она, уткнувшись головой ему в плечо, не поймет его по движению губ. Он приподнял ее подбородок:
— Всю рубашку мне замочишь, — пошутил он.
Она кивнула головой, пытаясь унять слезы.
— Так что же случилось?
Она медленно подняла руку и так легко коснулась его щеки, словно мимо прошло легкое дуновение ветерка, потом ее пальцы нежно погладили его губы.
— Ты беспокоилась обо мне?
Она кивнула.
— Не стоит так волноваться.
Она снова кивнула в сторону первой страницы газеты.
— Наверное, это какой-то сумасшедший, — сказал Карелла. .
Она подняла лицо и встретилась с ним своими карими, широко раскрытыми глазами, все еще мокрыми от слез.
— Я буду осторожен, — пообещал он. — Ты меня любишь?
Она закивала и быстро опустила голову.
— Ну что с тобой?
Она пожала плечами и улыбнулась смущенно и робко.
— Ты по мне скучала?
Она снова кивнула.
— Я тоже соскучился по тебе.
Она снова подняла голову, и что-то еще промелькнуло в ее глазах. Если бы в этот момент он внимательно пригляделся, то прочитал бы в ее глазах нечто вроде вызова ему, поскольку она действительно по нему скучала, но этот момент ускользнул от его внимания. Он пристально всматривался в выражение ее глаз и наконец понял, что она хотела ему сказать.