Джозеф Ансельмо — высокий худой парень с темно-карими глазами и тусклыми черными волосами. На фоне бескровного,' побелевшего лица глаза казались еще темнее. Эта бледность объяснялась только волнением и ничем иным. Джозеф Ансельмо был испуган
— Ну, так как, Джо? — снова спросил шеф сыскной полиции.
— Что вы хотите знать? — спросил Ансельмо.
— Ты взламывал дверь в квартиру?
— Да.
— Почему?
— Не знаю.
— Так. Ты взлЬмал дверь, значит, у тебя, по всей вероятности, была причина для этого. Ты знал, что кто-то есть в квартире?
— Нет.
— Ты один взламывал?
Ансельмо молчал.
— Ну, а ты что скажешь, Фреди? Ты был с ним, когда он сломал замок?
Фредерик Ди Палермо, голубоглазый блондин, был чуть ниже ростом, чем Ансельмо, и выглядел опрятнее. Два момента объединяли его со своим приятелем. Во-первых, его тоже поймали на уголовном преступлении. Во-вторых, он тоже был напуган.
— Я был с ним, — ответил Ди Палермо.
— Как вы взломали дверь? -
— Мы сбили замок.
— Чем?
— Молотком.
— А вы не боялись наделать шуму?
— Мы только слегка ударили по нему, — сказал Ди Палермо. — Мы не знали, что кто-то был в это время дома.
— Что вы намеревались делать в квартире? — спросил шеф сыскной полиции.
— Не знаю, — ответил Ди Палермо.
— Послушай, — терпеливо стал разъяснять шеф сыскной полиции, — вы оба ворвались в квартиру, теперь мы знаем это, и вы только что подтвердили это. Так что должна быть какая-то причина. Что вы на это скажите?
— Девчонки сказали нам, — ответил Ансельмо.
— Какие девчонки?
— Да цыпочки, — ответил Ди Палермо.
— И что же они вам сказали?
— Выломать дверь.
— Зачем?
— Им так захотелось, — ответил Ансельмо.
— Что захотелось?
— Просто ради удовольствия.
— Только ради удовольствия?
— Не знаю, зачем мы ломали дверь, — сказал Ансельмо и мельком взглянул на Ди Палермо.
— Взять что-нибудь из квартиры? — продолжал спрашивать шеф.
— Может быть… — пожал плечами Ди Палермо.
— Что может быть?
— Пару долларов, понимаете, ну что-нибудь вроде этого.
— Значит, вы планировали ограбление со взломом, не так ли?
— Полагаю, да.
— Что вы сделали, когда обнаружили, что в квартире кто-то есть?
— Женщина закричала, — начал Ансельмо.
— Ну, мы и убежали, — добавил Ди Палермо.
— Следующее дело, — объявил шеф сыскной полиции.
Задержанные, шаркая ногами, побрели с возвышения туда, где их уже ожидал офицер. По правде говоря, они сказали гораздо больше, чем от них требовалось. Они имели право вообще не отвечать на вопросы во время процедуры освидетельствования. Не зная этого, они с удивительной наивностью отвечали шефу сыскной полиции, хотя их положение немного улучшилось бы вследствие того, что они не дали никаких показаний при задержании. Хороший адвокат с помощью простого обвинения в незаконном использовании их неосведомленности или, доказав недостаточную обоснованность квалификации их действий как кражи во взломом, мог бы свести виновность своих подзащитных к мелкому хулиганству. Однако шеф сыскной полиции спросил парней, планировали ли они совершить кражу со взломом, и парни ответили утвердительно. А статья 402 Уголовного кодекса квалифицирует кражу со взломом первой степени таким образом:
«Лицо, преднамеренно совершающее преступление, в частности, взламывающее дверь и вторгающееся ночью в чужое жилище, в котором находится человек:
1) будучи вооруженным опасным для жизни орудием; или
2) вооружив себя таким оружием; или
3) действуя вместе с сообщником, реально находящимся на месте преступления; или…»
Какая теперь разница? Парни беспечно завязали узел преступления вокруг своих юных шей, вероятно, не осознавая, что кража со взломом первой степени наказуема заключением в государственной тюрьме на неопределенный срок — минимально не менее десяти лет и максимально — не более тридцати.
По всей вероятности, «девчонки» сказали им неправду.
— Даймондбэк, два, — продолжал объявлять шеф сыскной полиции. — Притчет, Виргиния, 34. Ударила своего мужа топором по шее и голове в три часа утра. Примечаний нет.
Виргиния Притчет поднималась на помост, пока шеф сыскной полиции с кем-то разговаривал. Это была невысокая женщина, едва достигавшая ростом отметки пяти футов и одного дюйма, худенькая, с узкой костью и тонкими рыжими волосами. На губах не было следов помады. Она не улыбалась. Глядела потухшими глазами.