— Следующее дело, — объявил шеф сыскной полиции.
— Она убила его, — дрогнувшим голосом произнес Буш. Карелла кивнул.
— Маджеста, один, — объявил шеф сыскной полиции. — Бронкин, Дэвид, 27. Прошлым вечером в десять двадцать четыре был получен сигнал о повреждении уличных фонарей на углу улиц Вивер и Шестьдесят девятой Северной. Электрическая компания сразу сообщила об этом, в полицию, а затем о таком же разбое двумя кварталами южнее. Потом поступил сигнал о стрельбе из оружия. Патрульные задержали Бронкина на углу улиц Дисен и Шестьдесят девятой Северной. Пьяный, он шел по улице, расстреливая уличные фонари.
— Так что ты на это скажешь, Дэйв?
— Дэйв я только для друзей, — ответил Бронкин.
— Ну и что?
— Что вы от меня хотите? Ну, обалдев, расстрелял несколько фонарей. Да заплачу я за эти паршивые фонари.
— Что ты делал с оружием?
— Вы же прекрасно знаете, что я делал. Расстреливал уличные фонари.
— Именно это и придумал? Стрелять в фонарные столбы?
— Да. Послушайте, мне нечего вам сказать. Я хочу, чтобы пригласили адвоката.
— Ты получишь прекрасную возможность иметь адвоката.
— Я не буду отвечать ни на один вопрос, пока не получу его.
— Кто тут задает вопросы? Мы пытаемся выяснить, что заставило тебя заниматься дурацкими вещами вроде стрельбы по фонарям.
— Я был под парами. Черт возьми, вы когда-нибудь были под кайфом?
— Я не хожу стрелять по фонарям, когда я под парами, — ответил шеф сыскной полиции.
— Ну, а я хожу. Именно в этом вся прелесть скачек.
— А теперь об оружии.
— Да, я знал, что рано или поздно вы спросите об этом.
— Твое? '
— Конечно, мое.
— Где ты его взял?
— Брат прислал домой для меня.
— Где твой брат?
— В Корее.
— Разрешение на оружие есть?
— Это подарок.
— Я ничуть не сомневаюсь в том, что ты сам смастерил его! Разрешение есть?
— Нет.
— Тогда почему ты решил, что можешь бродить, таская его с собой?
— Просто пришла такая мысль. Масса людей носит оружие. За что, в конце концов, вы придираетесь ко мне? Всего-то, во что я стрелял — несколько фонарей! Почему вы не ловите подлецов, которые в людей стреляют?
— Откуда нам знать, что ты не один из них, Бронкин?
— Может быть, один из них. Может, я Джек-Потрошитель.
— Может и нет. Но, может, ты носил тот кольт сорок пятого калибра и планировал злодеяние похуже, чем стрелять по фонарям.
— Конечно. Собирался застрелить мэра.
— Сорок пятый калибр, — Карелла шепнул Бушу.
— Да, — ответил Буш. Он уже встал из своего кресла и подходил к шефу сыскной полиции.
— Ну ладно, ловкий парень, — сказал шеф. — Ты нарушил Закон Салливана, тебе известно, что это значит?
— Нет, так что же это значит, ловкий парень?
— Потом увидишь, — ответил шеф. — Следующее дело.
Стоя у его локтя, Буш сказал — Шеф, мы бы хотели задать еще несколько вопросов тому человеку.
— Продолжаем, — объявил шеф. — Хиллсайд, один. Матисон, Петер, 45…
ГЛАВА XIV
Дэвид Бронкин вовсе не горел желанием задерживаться перед посещением Уголовного Суда, куда его должны были отвести для предъявления обвинения, когда Карелла и Буш перехватили его.
Это был высокий мужчина, ростом почти до шести футов и трех дюймов, с громким голосом и недовольным лицом. Ему совсем не понравилась первая просьба Кареллы.
— Поднимите ногу, — попросил Карелла.
— Что?
Мужчины находились в отделе розыска Главного управления полиции в комнате, во многом напоминающей помещение с таким же названием в 87-м полицейском участке. Небольшой вентилятор, стоящий на одном из архивных~шка- фов, из последних сил старался взмутить воздух в комнате, но тот геройски удерживал состояние тонкой прозрачности.
— Поднимите ногу, — повторил Карелла.
— Это еще зачем?
— Потому что я так прошу, — твердо ответил Карелла.
Бронкин, посверлив его взглядом, сказал:
— Сними этот знак, тогда я…
— Я его не снимаю, — ответил Карелла. — Поднимите ногу.
Бронкин что-то пробормотал и поднял правую ногу. Карелла держал его ногу за щиколотку, а Буш осматривал каблук.
— Совсем не то, — сказал Буш.
— У вас есть другие туфли? — спросил Карелла.
— Безусловно, у меня еще есть туфли.
— Дома?
— Да. Ну и что?
— Как давно у вас этот кольт сорок пятого калибра?
— Пару месяцев будет.