— Вы, Стефен Луис Карелла, берете ли вы эту женщину своей законной женой для совместной жизни в браке? Будете ли вы любить, почитать и беречь ее как подобает преданному мужу здоровье и болезни, благополучии и несчастье, отказавшись от других и принадлежа ей, единственной, до конца своих дней?
— Да, — ответил Карелла. — Да, буду. Да.
— Вы, Теодора Франклин, берете ли вы этого мужчину своим законным мужем для совместной жизни в браке? Будете ли вы любить, почитать и заботиться о нем как подобает верной жене в здоровье и болезни, благополучии и несчастье, отказавшись от других и принадлежа ему, единственному, до конца своих дней?
Тедди кивнула. В ее глазах стояли слезы, но она не могла сдержать восторженной улыбки.
— Поскольку вы оба дали согласие на законный брак и признали это перед свидетелями, я на основании вверенных мне Законом этого штата полномочий объявляю вас мужем и женой. Да благословит Бог ваш союз.
Карелла обнял и поцеловал ее. Служащий мерин улыбнулся. Лейтенант Бирнс кашлянул. Виллис посмотрел в потолок. Священник поцеловал Тедди, когда Карелла отпустил ее из объятий. Потом Бирнс поцеловал ее, затем Виллис. Все мужчинь — родственники и друзья — подошли поцеловать ее.
Карелла смущенно улыбался.
— Быстрее возвращайся, — сказал ему Бирнс.
— Быстрее возвращаться? У меня же медовый месяц, Пит!
— Ну все равно возвращайся. Как мы будем управляться на участке без тебя? Ты единственный полицейский в городе, кто посмел проигнорировать решения упрямого, самоуверенного детектива — лейтенанта Бирнса из…
— О, пошел к дьяволу, — со смехом сказал Карелла.
Виллис пожал ему руку — Желаю счастья тебе, Стив. Она удивительная девушка.
— Спасибо, Хол.
Тедди подошла к нему. Он обнял ее за плечи.
— Ну, — сказал он, — пойдем.
Они вышли из зала вдвоем.
Бирнс задумчиво смотрел им вслед.
— Стив — отличный полицейский, — сказал он.
— Да, — ответил Виллис.
— Пошли, — позвал Бирнс, — поедем посмотрим, что там в Управлении делается.
Они вместе вышли на улицу.
— Хочу газету купить, — сказал Бирнс. Он остановился у киоска и взял номер утренней газеты. Информация о судебном процессе заполняла всю первую полосу. Это были самые важные новости.
Заголовки были простые:
«ВОЛНА СТРАСТЕЙ СПАДАЕТ!»
«СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ»
КЛИН
СЕРИЯ — 87 ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК
Ed McBain
KILLER'S WEDGE
Firn published 1959
Посвящается Элен и Джину
Действие происходит в октябре. Стив Карелла проводит расследование на месте предполагаемого самоубийства. В отдел розыска пришла женщина, задавшаяся целью убить Кареллу… Женщина вооружена. Заложниками стали все находящиеся в здании детективы. Клин физический и клин доминантный — две сюжетные линии романа.
Перевод с английского Б. ШИДФАР н Р. ШИДФАРА Реактор А. ЭНТИНА
ГЛАВА I
Обычный осенний день.
Зарешеченные окна дежурной комнаты 87-го полицейского участка выходили на Гровер-парк, сверкавший всеми цветами осенней листвы. Бабье лето, словно дочь индейского вождя, украшенная пестрыми перьями, щеголяло ярко-красным, оранжевым и желтым. Воздух был теплым и ласкающим, солнце сияло на безупречно голубом небе, и его лучи проникали сквозь решетку окна полосами золотого света, в котором без устали плясали пылинки. Уличный шум просачивался сквозь открытые окна, смешиваясь с обычными звуками дежурной комнаты, создавая своеобразную и даже приятную музыку.
Как во всякой классической симфонии, в этой музыке прослеживался лейтмотив, присущий лишь полицейскому участку. Это была синкопированная мелодия телефонных звонков, составляющая полную гармонию со стуком клавиш пишущих машинок и ругательствами. Вариации на тему были разнообразны: от глухих ударов кулака полицейского по животу воришки до оглушительных воплей другого полицейского, желающего узнать, куда, к черту, подевалась его шариковая ручка, въедливого монолога следователя, допрашивающего задержанного, телефонного разговора дежурного детектива с начинающей актрисой, дебютанткой шоу на Холл-авеню. Иногда в эту симфонию врывались насвистывание практиканта, доставившего послание из полицейского управления, душераздирающие стоны женщины, жалующейся на то, что ее избил муж, бормотание воды в Трубах или гомерический хохот после неприличного анекдота.
Такой хохот, сопровождаемый уличным шумом октябрьского дня, приветствовал удачную шутку Мейера, которую он приберег к пятнице.