— Ты знаешь, кому перерезала глотку? — спросил Виллис.
— Ничего не знаю.
— Тогда я открою тебе маленький секрет. Ты когда- нибудь слышала об уличной банде под названием «Арабские рыцари»?
— Нет.
— Это самая большая банда в нашем районе. Главным образом подростки. Кроме вожака банды, которому двадцать пять. Он женат, у него одна дочь. Его зовут Касым. Ты когда-нибудь слышала о человеке по имени Касым?
— Нет.
— В сказке это брат Али-Бабы, в жизни — вожак банды под названием «Арабские рыцарю». Его настоящее имя — Хосе Дорена. Знаешь такого?
— Нет.
— Он очень важный человек среди блатных, этот Касым. Вообще-то он дешевка, слабак, но среди уличных банд имеет вес. Есть еще одна банда под названием «Латинская колонна», и члены этой банды вот уже несколько лет сильно не в ладах с «Арабскими рыцарями». Знаешь, какое условие перемирия поставили эти латинос?
— Нет, а какое?
— Отдать им как трофей одежду одного из «Арабских рыцарей» и покончить с Касымом.
— Кому это интересно?
— Должно быть интересно тебе, детка. Парень, которому ты перерезала горло, — это и есть Касым, Хосе Дорена.
Анджелика моргнула.
— Это точно? — спросил Бирнс.
— Точно, Пит. Так вот, Анджелика, если Касым умрет, «Латинская колонна» поставит тебе в парке памятник. Но «Арабские рыцари» вряд ли одобрят твой поступок. Это куча злобных подонков, милочка, и им совсем не понравится, что ты порезала их вожака, приведет ли это к его преждевременной кончине или нет.
— Чего?
— Отдаст он концы или нет, все равно ты у них в черном списке, детка.
— Я не знала, кто он.
— Значит, это ты его порезала?
— Да. Но я не знала, кто он.
— Зачем же ты это сделала?
— Он приставал ко мне!
— Как?
— Он начал лапать меня.
— Ах, оставьте! — простонал Виллис.
— Лапал!
— Да здравствуют непорочные девственницы! — воскликнул Виллис. — Почему ты порезала его, детка? И на этот раз не рассказывай нам трогательные истории в рамке из сердечек и цветочков.
— Он хватал меня за грудь на лестнице. У входа в дом, и люди смотрели. Вот я и порезала его.
Виллис вздохнул.
Вирджиния Додж, казалось, устала от допроса. Она нервничала, но продолжала неподвижно сидеть за своим столом, держа в руке 38-й калибр. Бутыль с нитроглицерином стояла на столе перед ней.
Надо спешить, подумал Мейер, надо закончить, наконец, и действовать, не допуская ошибок. Если эта дама подойдет ко мне и увидит, чем я занимаюсь, она спустит курок и отстрелит мне полголовы. Сара должна будет сидеть положенные дни траура целую неделю. Во всем доме завесят зеркала и повернут к стене фотографии. Господи, это будет ужасно. Действуй, Мейер. Не стоит умирать в такой теплый день. '
— Значит, он хватал тебя за грудь? — спросил Виллис. — За какую, правую или левую?
— Эго не смешно, — ответила Анджелика, — если мужчина лапает на людях, не смешно.
— И ты полоснула его?
— Si. .
— Потому что он схватил тебя за грудь, верно?
— Si.
— Твое мнение, Пит?
— Чувство собственного достоинства не зависит от профессии, — ответил Бирнс, — я ей верю.
— А по-моему, она нагло врет, — возразил Виллис, — и когда мы все проверим, то наверняка обнаружим, что она крутила целый год с этим Касымом, а когда заметила, что он положил глаз на другую девчонку, резанула его бритвой. Это больше похоже на правду, а, детка?
— Нет, я не знаю этот Касым. Он просто прошел мимо меня и снахальничал. Мой тело есть мой тело. Я продаю его, когда хочу, но не для такие свиньи с грязные руки.
— Ура! Тебе действительно поставят памятник в нарке. — Виллис повернулся к Бирнсу — Как мы определим этот случай? Злонамеренное нападение?
— В каком состоянии находится Касым?
— Его отвезли в больницу. Кто знает? Весь тротуар был залит кровью. И знаешь, что меня убило, Пит? Вокруг него собралась куча детишек. Видно было, что они никак не могут решить, что делать — плакать, смеяться или кричать. Они как-то странно прыгали на месте, понимаешь, о чем я говорю? О господи, расти на этих улицах, видеть такое каждый день! Можешь себе представить?
— Держи связь с больницей, Хел, — сказал Бирнс, — оформим ее потом. Сейчас мы не можем сделать больше… — Он повернул голову туда, где сидела Вирджиния Додж.
— Хорошо, ладно, Анджелика. Скрести ноги вместо пальцев и молись. Кто знает, может, Касым не умрет, может быть, у него есть какой-нибудь талисман.
— Надеюсь, сукин сын сгниет в могила, — ответила Анджелика.