— Отпустите меня, и я уйду отсюда. Сейчас вы здесь главнее всех, правда? Вы слушали, что говорит этот парень раньше, правда? Он говорит, вы вставили клин, правда? Хорошо. Я уйду. Хорошо? ,
— Ты останешься здесь, милашка, — твердо произнесла Вирджиния.
— Пор ке? Зачем?
— Потому что если ты выйдешь отсюда, то станешь болтать. А если разболтаешь кому не следует, все мои планы летит к чертям.
— Кому разболтаю? Не буду говорить никто. Сразу уеду из черте» город. Может, вернусь Пуэрто-Рико, На самолет. Я перерезала глотку этот парень, слышишь? Теперь эти сопляки будут мне отомстить. И одно утро я просыпаюсь мертвая, правда? Давай, как тебя, Кармен, отпусти.
— Ты останешься, — сказала Вирджиния.
— Кармен, не…
— Останешься, — повторила Вирджиния.
— Ну, а если я выйду? Если просто выйти?
— Получишь то же, что и тот легавый.
— Ох, ну и стерва! — сказала Анджелика, вернулась к своему стулу и уселась, скрестив ноги. Поймала взгляд Хей- вза, улыбнулась ему и сразу же натянула юбку пониже.
Вообще-то Хейвз не изучал ее ноги. Ему пришла в голову мысль. Он придумал план, состоящий из двух частей, и первая часть плана — если его удастся выполнить — должна быть выполнена именно там, где сидела пуэрториканская девица. Суть идеи заключалась в том, что в ход пускались два металлических предмета. Хейвз был почти уверен, что один из них подействует немедленно, а для второго понадобится некоторое рем:- если это вообще сработает. Идея показалась Хейвзу блестящей, и, завороженный ею, он уставился в пространство. Случайно его взгляд сфокусировался на ногах Анджелики.
И теперь, используя тот факт, что Анджелика находится поблизости от одного из предметов, и понимая, что Вирджинию Додж следует отвлечь перед исполнением первой части плана, он пробрался к Анджелике и достал из кармана лачку сигарет.
— Закуришь?
Анджелика взяла предложенную сигарету. 4'Мучас tptwuac. Большое спасибо^— сказала она, поднесла сигарету к губам и посмотрела в лицо Хейвзу.'
— Нравятся ноги, парень?
— Да, красивые ноги, — согласился Хейвз.
— Чертовски красивые ноги, еще бы! Не так часто увидишь такая ноги. Муй Оуэно, очень хорошо моя неги.
— Муй. Очень, — снова согласился Хейвз.
— Хочешь увидеть все остальное?
«Если телефон зазвонит, — размышлял Хейвз, — Вирджиния поднимет трубку. Она теперь слушает все разговоры и ни за что не пропустят ни одного, тем более что это может быть Карелла. И если ее внимание будет отвлечено, у меня хватит времени выполнить то, что я задумал, — пустить машину в ход, чтобы все подготовить. Предположим, она будет действовать импульсивно, как все люди, когда они… ладно, я слишком много предполагаю. Но все же есть надежда. Ну давай, телефон, звони!»
— Я спросила вопрос, — перебила его мысли Анджелика.
— Какой вопрос?
— Хочешь увидеть остальной?
— Это было бы очень мило.
Хейвз, не отрываясь, смотрел на телефон. Он припомнил, что обычно телефон звонил со злобней настойчивостью каждые тридцать секунд. Всегда кто-нибудь докладывал о нападениях и избиениях, о драках, ножевых ранениях, о кражах и ограблениях и о тысяче других правонарушений и преступлений, которые ежедневно совершались в районе. Почему же теперь телефон молчит? Кто отменил на сегодня все происшествия? Не нужно нам таких каникул, когда Стив вот-вот угодит в ловушку, когда у Мисколо хлещет кровь из дыры размером в мою голову, когда эта сука сидит здесь со своим бутылем и аккуратным маленьким 38-м калибром.
— Это будет чертовским мило, — сказала Анджелика, — и все настояпщй. Ты видишь моя грудь?
— Вижу.
Ну, телефон; звони!
— Это мой настоящий грудь, — говорила Анджелика,* нет бфстгалгер, я не ношу бюстгалтер. Веришь?
— Верю.
— Я тебе покажу.
— Не надо. Я и так верю.
— Как насчет это?
— Насчет чего?
— Ты говоришь другим и отпускаешь меня. Позже приходишь гости, а?
Хейвз покачал головой:
— Никак нельзя.
— Почему нельзя? Анджелика — это что-то!
— Анджелика — это что-то, — согласился Хейвз.
— Ну?
— Первое. Ты видишь эту женщину, которая там сидит?
— Si.
— Она никого не выпустит отсюда. Понятно?
— Si. Когда она уйдет?
— Если она когда-нибудь уйдет. И, кроме того, я все равно не смогу — отпустить тебя, "Потому что тот человек, который стоит уметены, это лейтенант, начальник над всеми детективами. Если я отпущу тебя, он может меня уволить или отгфавить в тюрьму.