Когда-то и Ян мечтал принадлежать к этой категории. Он желал стать господином, иметь имя и признание в обществе, слуг и кучу денег. И что? теперь у него все это есть, только с каждым прожитым десятилетием удовольствия от всего этого становится все меньше.
Машина сорвалась с места, оставив после себя лишь пыль из-под колес, что медленно кружилась в свете солнца.
- Правильно! - кивнул сам себе Дэй, делая глоток кофе. Он все еще стоял на пороге кухни. - Злость в твоем случае - самое верное решение. Тебе очень опасно впадать в меланхолию, брат. Следующий раз я могу, и не справиться. А в ближайшем будущем нам потребуются все силы, все внимание и вся решительность на которую мы способны.
И одним глотком допив кофе, Дэй швырнул пустую чашку в камин. Потянулся, разминая затекшие плечи и насвистывая какой-то веселенький мотивчик, скрылся в коридоре.
Спустя всего несколько минут особняк погрузился в тишину.
Ян колесил по дорогам города, лишь только усилием воли сдерживая себя, чтобы не вдавить педаль газа до отказа, пока находится на оживленных улицах. Ему не жаль было жителей, могущих пострадать в случае аварии (людей и так расплодилось слишком много, по его мнению), но новенький автомобиль еще не наскучил ему и разбивать его как-то не очень хотелось.
И лишь выехав на пустынное шоссе, мужчина позволил себе увеличить скорость. Быстрая езда всегда позволяла ему хоть немного сбросить напряжение, копившееся в нем на протяжении последних месяцев. А если еще и получалось разбить машину… но не сегодня.
По крайней мере, специально он этого делать не собирался.
Ян носился по дорогам до темноты, несколько раз заезжая на придорожные заправки, чтобы заполнить бак, но легче не становилось. Громкая музыка, скорость, дождь... все это нагоняло скуку, а должно было, наоборот, разогнать ее. Пытаясь сбежать от самого себя, Ян отъехал далеко от города, в котором они жили с братом, и теперь всерьез задумывался, стоит ли ему вернуться или лучше исчезнуть на несколько лет, чтобы развеяться и привести мысли в порядок.
Задумавшись, он не сразу заметил в свете фар одинокую фигурку девушки. В легком платье, босиком, она брела вдоль шоссе. В мимолетном пятне света, Ян заметил темные волосы, мокрыми сосульками облепившие ее плечи и спину.
А вот и развлечение. Само нашло его на этой дороге.
Резко затормозив, он сдал назад и, перегнувшись через пассажирское сидение, открыл дверь. Честно говоря, Ян не предполагал, что девушка сядет в машину самостоятельно. На проститутку, ищущую заработка, она была не похожа, скорее на жертву, которую просто выбросили за ненадобностью, перед тем как наиграться. И он уже с тоской думал о том, что придется выбираться из теплого сухого нутра машины для того, чтобы лично убедить несчастную, в том, что ей самое место как раз в его автомобиле.
Но девушка, не мешкая, скользнула на пассажирское сидение, и, закрыв глаза, откинулась на спинку.
Что-то в ее облике привлекло Яна. Он и сам пока еще не понял, что именно, но после того, как она закрыла глаза, он вопреки своему первоначальному желанию, просто продолжил ехать вперед, время от времени поглядывая в сторону пассажирки.
Она казалось такой маленькой, несчастной и была настолько мокрой, что уже через несколько минут, Ян пожалел о своем порыве подобрать ее и развлечься. Девчонку было откровенно жаль. А еще она начала стучать зубами от холода.
Ян дал ей полотенце, включил печку и набросил на хрупкие плечи собственную куртку. Правда, о последнем своем порыве он тут же пожалел. Куртка была не новой, но еще не успела наскучить, а судя по состоянию девушки и по ручьям воды, что стекали с ее волос, будет безнадежна испорчена.
Какое-то время они просто молча ехали, но наконец, Ян решился заговорить.
- Замерзла?
Она вздрогнула так, словно рядом с ней разорвался снаряд, а затем медленно повернула лицо к нему. Сидела. Рассматривала его, не говоря ни слова. И по лицу ее ничего нельзя было прочитать. Отрешенный взгляд. Пустой. Словно не живой человек перед ним, а кукла.
Яну уже приходилось встречаться с такими. Жертвы насилия или жестокого обращения. Во время войны, насмотревшись разных ужасов и почувствовав на собственных губах вкус смерти, люди часто ломались, уходили в себя, постепенно теряя связь с окружающим миром.