Спустившись по ступенькам, поджала пальцы на ногах – мраморный пол, украшенный причудливой мозаикой, неприятно холодил босые ноги.
Пытаясь хоть немного согреться, я обхватила себя руками за плечи, продолжая оглядываться по сторонам. Мне хотелось проснуться. Ведь все это просто сон? ведь не может быть иначе? Никак не может.
- Эй, ты чего? – голос Дэя заставил меня вздрогнуть.
- Н-ничего? – заикаясь, отозвалась я. За последние часы я пережила столько всего необычного и пугающего, что просто не могла принять все это. Странные видения, непонятные люди, которые сами себя людьми не считают, этот дом и голоса, что просто исчезли, бросили меня на произвол судьбы – это все привело меня в состояние близкое к панике. – Кто вы такие? Чем вы меня накачали?
Последний вопрос был вызван воспоминанием об одной из передач, что мне довелось видеть по телевизору. В наркотическом бреду чего только не увидишь, во что не поверишь.
- Идем, - брат Дэя потянул меня за руку. – Сейчас сядем, и ты все расскажешь. Все что видела и…
- Не буду я вам ничего рассказывать! – попыталась вырвать руку, но безуспешно. Держали меня крепко.
- Прекрати! – резкий окрик заставил вздрогнуть и проглотить слова, что уже вертелись на языке. – Тебя же не просто так подослали к нам. Кто? Орден?
- Какой Орден? – мне все больше и больше казалось, что все это происходит не на самом деле. Что я сплю или быть может, надышалась дыма и теперь нахожусь в бессознательном состоянии.
В этот момент я впервые в жизни задумалась о том, что врачи и воспитатели в интернате были правы – я сумасшедшая.
- Ян, - протянул вдруг Дэй, - а она на самом деле не понимает. Я чувствую ее растерянность и панику. Она не знает, кем является. Ничего не соображает. Откуда ты ее вообще приволок?
- На дороге нашел, - буркнул Ян и поудобнее перехватив мое запястье, потащил в сторону открытых дверей, - идем же.
Я пошла следом, уже не сопротивляясь, но все еще ничего не понимая. А внутри у меня зрела уверенность в том, что из этого дома надо бежать. И как можно быстрее, пока эти ненормальные не подсадили меня на какие-нибудь сильнодействующие препараты.
Меня привели в кухню, подтолкнули к высокому стулу возле длинного узкого стола и тут же забыли о моем существовании. То есть, Ян забыл, занявшись приготовлением кофе, а вот его брат, наоборот. Дэй остановился на пороге, прислонился одним плечом к косяку, перегораживая вход, и не спускал с меня глаз, словно боялся, что я немедленно сбегу. Впрочем, его опасения были не лишены смысла, поскольку состояние мое было близко к панике, и единственным выходом из сложившейся ненормальной ситуации мне казался именно побег.
Но поскольку пройти мимо Дэя было невозможно, пришлось сделать вид, что не очень-то и хотелось.
Я постаралась забраться на высокий стул. Удалось попытки с третьей: закоченевшие ноги не слушались, а чересчур короткое платье то и дело норовило задраться, предательски оголяя ноги и бедра. Я не привыкла к подобным одеждам и смущалась, краснела, то и дело, пытаясь одернуть подол пониже. Не получалось.
Стало еще хуже, стоило мне заметить, что взгляд Дэя изменился. Он больше не смотрел с подозрением и опаской, теперь его взгляд был прикован к моим ногам, а в карих глазах явно читалось что-то не слишком хорошее. Для меня. Кажется, этот мужчина тоже был сторонником более строгих одежд и нравов.
- Рассказывай, - Ян, наконец, закончил варить кофе и поставил передо мной на высокий узкий стол большую чашку с ароматным напитком. Вторую чашку он передал брату, заставив того оторваться от созерцания моих ног.
Я вдохнула запах свежесваренного кофе и зажмурилась. Мне нравился аромат, но пить горькую дегтярно-черную жидкость как-то не тянуло. В детстве мне не давали кофе, вполне здраво рассуждая, что маленьким детям этот напиток не пойдет на пользу, в интернате подобная роскошь тоже не предназначалась для воспитанников, потому не могу сказать, что я была ценителем или любителем этого напитка. Правда, за последние недели, проведенные в доме отца, я пыталась распробовать его вкус, привлеченная умопомрачительным запахом, но так и не смогла понять, как можно пить настолько горькую и невкусную гадость. И потому, сейчас совершенно не стремилась делать глоток, а лишь обхватила горячую чашку двумя руками для того, чтобы согреться.
Братья же, не обращая никакого внимания на мои маневры, принялись потягивать кофе, теперь уже вдвоем гипнотизируя меня взглядами.