- Даже так? – удивился Дэй. – Сама Сиятельная пожелала наконец-то расправиться с врагами? Очень интересно.
- А мне интересно, - вмешался Ян, делая несколько шагов к бару и наливая себе выпить, - сама ли она тебе поведала о своем желании? Ты ее видела, Марго? Говорила с ней?
- Нет, но…
- Тогда откуда знаешь, что это ее повеление?
- Потому что это так, - Марго тряхнула волосами и повернулась в Яну. – Орден снова вышел на тропу войны. Они усыпили нашу бдительность и теперь один за одним уничтожают стражей. А еще и это оружие, о котором все шепчутся. С этим пора покончить. Наша миссия – первостепенна. А Орден, как вы тут заметили, вот уже четыреста лет мешает нам.
- Ну, их можно понять, - хмыкнул Ян, делая глоток янтарной жидкости из своего бокала. – Они борются с тем, что считают опасным, неестественным для их мира.
Глава 6.
Стоило братьям скрыться за дверью, как я медленно сползла на пол – ноги не держали, сердце колотилось, как безумное. Все тело сотрясала крупная дрожь, от которой стучали даже зубы. И вот сейчас, я совершенно не могла понять, что явилось причиной: то ли холод, сковавший тело из-за все еще влажного платья, то ли страх от того, что ожидает меня в ближайшем будущем.
Обхватила себя руками за плечи и, закусив нижнюю губу, изо всех сил постаралась не завыть в голос.
Куда ты попала, Диана? Что это за люди? Что им от тебя надо? А самое главное – что происходит с тобой? Странные видения, искажение реальности – все это пугало меня гораздо больше, чем голоса, звучавшие в моей голове почти всю мои сознательную жизнь. К голосам-то я уже привыкла, а вот к видениям – еще нет. Да и не хотелось привыкать, если честно. Совсем-совсем не хотелось.
Желудок жалобно заурчал, нерешительно намекая на то, что не мешало бы съесть хоть что-нибудь. Вспомнив о великодушном разрешении Дэя пошарить в холодильнике, с трудом поднялась на ноги. Ну, раз мне разрешили основательно проредить продовольственные запасы, не стоит себе ни в чем отказывать.
Распахнув дверцу холодильника, принялась придирчиво разглядывать то, что там было. Не густо, надо признать.
Спустя несколько минут, я уже жевала кусок хлеба с ветчиной и жмурилась от удовольствия. Пусть завтрак и не представлял собой ничего особенного, но моему пустому желудку было все равно, главное – еда. Я потянулась к пакету с апельсиновым соком и едва не выронила его.
- Что ты делаешь, Диана? – спросила я у самой себя едва слышным шепотом. – Что ты здесь забыла? Почему еще не бежишь, сломя голову подальше от этого дома и этих людей?
Пакет с соком выскользнул из моих рук и грохнулся об пол. Ярко-оранжевые брызги залапали не только мои босые ноги, но и пол и плитку на стенах. Но мне было совершенно не до этого.
Замерев на месте я зажмурилась на минуту, переживая приступ паники, что накатил на меня с новой силой. Затем, открыв глаза, отмерла и, осторожно ступая, направилась к двери. Приоткрыла ее, прислушиваясь. Из гостиной доносились едва слышные голоса. Слов я разобрать не могла, но отчетливо слышала, как одному из братьев что-то отвечает женщина.
Очень осторожно, стараясь не производить шума, прикрыла дверь, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться.
Не помогло.
Внутри все дрожало, истерика была на подходе, слезы жгли глаза, а в горле застрял отчаянный вопль. У меня никогда раньше не было подобных приступов паники. Я вообще никогда не боялась ничего настолько отчаянно, как сейчас. Мне даже казалось одно время, что я не способна на сильные чувства и эмоции.
Нет! С меня хватит!
Уж лучше интернат или любая другая психушка. Лучше было бы отправиться в то закрытое заведение, о котором говорил отец.
Но переживать нечто подобное раз за разом, бояться неизвестно чего, я не могу. Моя психика не рассчитана на подобные потрясения. Она у меня вообще нарушена, если верить воспитателям и врачам интерната, в котором я провела большую часть своей жизни. И если до этого меня беспокоили лишь только голоса в голове, которые кроме меня никто не слышал, то теперь проблемы стали куда серьезнее… и опаснее… Особенно, если вспомнить обещание Дэя.
Сглотнув, ставшую вязкой слюну, я бросилась к выходу.
Бежать.
Подальше от этого дома и его обитателей.
***
Плохо помню, как именно выбралась из дома, как бежала по улице, не разбирая дороги и не обращая внимания на то, как острые камни больно впивались в босые ступни. Меня трясло, перед глазами стоял туман, в груди клокотал вопль ужаса.