- Нет, - покачал головой мой спаситель, - у меня нет собаки.
- Жаль, - я опустила глаза. – Я всегда хотела собаку, но отец не разрешал.
- Это от него вы сбежали? – вдруг спросил полицейский, который молчал, пока мы разговаривали, но я была уверена, что он не пропустил ни слова.
- Нет, - я покачала головой и покорно пошла следом за ним, кутаясь в слишком большую для меня куртку.
- Я поеду следом за вами, - вдруг произнес Дик.
- Зачем? – не понял полицейский.
- Ну как же, я сегодня, можно сказать, крестным мисс Дэйзи стал. Должен же я проконтролировать, чтобы с ней все было хорошо.
Полицейский лишь пожал плечами, открывая передо мной заднюю дверь своего автомобиля. Уже усевшись на сидение, я рискнула поднять голову и посмотреть в окно. Мой спаситель стоял невдалеке, смотрел в мою сторону и его глаза мне показались почти янтарными.
Дорогу до управления шерифа я совершенно не запомнила. Сидя на заднем сидении полицейского автомобиля, просто выпала из реальности и погрузилась в какое-то подобие прострации. Потому пришла в себя лишь когда открылась дверь, и давешний полицейский вежливо попросил меня покинуть его транспортное средство.
Я никогда раньше не была в подобных местах и, что греха таить, даже не могла себе представить, как именно выглядит управление полиции. А на деле все оказалось куда как обыденно. Совершенно ничего особенного. Я даже осталась слегка разочарована.
Впрочем, долго рассматривать достопримечательности, мне все равно не позволили. Полицейский, что привез меня сюда, вежливо подталкивая, препроводил в тесный пыльный кабинет и, извинившись, оставил в одиночестве. Обещал, что долго отсутствовать не будет и скоро появится.
Усевшись на табурет, стоящий возле небольшого письменного стола, я огляделась.
Маленькая клетушка была обставлена довольно скудно. Кроме стула, на котором я сидела, и письменного стола, что, несмотря на свои небольшие размеры, занимал большую часть этого помещения, здесь была только небольшая тумбочка у окна, металлический сейф, а вдоль стены гордо возвышался шкаф со сплошными дверцами, видимо для хранения документов. И все. Больше никакой мебели, никаких там фотографий или детских рисунков, даже завалящейся картины с выцветшим пейзажем и то не было.
Я покорно ждала, когда полицейский, который привез меня сюда (имени его я не запомнила), вернется, а чтобы хоть как-нибудь развлечься, рассматривала большой приемный зал через стеклянную дверь. Туда-сюда сновали другие полицейские, какие-то люди, прямо напротив кабинета, на стене висел телевизор. Он был включен и настроен на новостной канал, но ничего интересного я там увидеть не могла, потому почти совсем не смотрела в ту сторону.
Вдруг в поле моего зрения показалась знакомая фигура. Я напряглась. Появившись в управлении, Дик первым делом принялся оглядываться по сторонам. Я пришла к выводу, что его хорошо знают не только в этом городе, но и в полицейском управлении. С ним здоровались, ему кивали, даже что-то спрашивали. Заметив меня через стекло в двери кабинета, Дик заметно расслабился, кивнул мне и куда-то исчез из поля моего зрения.
Появился он спустя несколько минут в компании того самого полицейского, который привез меня сюда и еще одного мужчины. От нечего делать, я принялась рассматривать их и вскоре пришла к выводу, что второй мужчина – это тот самый водитель, из-под колес автомобиля которого меня вытащил Дик.
Продолжила наблюдать. Если выражение лица полицейского (и как бы мне вспомнить его имя?) я не могла определить, то водитель был возбужден. Его лицо раскраснелось, он что-то доказывал моему спасителю, активно жестикулируя. Слышать о чем они говорят, я не могла, но мне как-то и не очень хотелось.
Запоздало пришли мысли о том, что не стоило обращаться в полицию. Ну что я им могу сказать? Что еще совсем недавно меня выпустили из специального интерната, а потом я просто подожгла дом, в котором спал на тот момент мой отец и его новая жена? А если кто-нибудь погиб во время того пожара?
Холодная дрожь прошлась по всему моему телу. Раньше я как-то совершенно не задумывалась о том, что такое возможно. Я вообще не думала о том, что вытворила вчера под воздействием голосов, которые подзуживали меня. А теперь осознание навалилось просто-таки неподъемной плитой. Оно давило на плечи, пригибало меня к самой земле, и было страшно. Страшно от того, что я сделала. И ведь не объяснишь же тому самому полицейскому, что мной руководили голоса, которые на протяжении последних десяти лет звучали в моей голове.