- Ух, ты, - восхищенно воскликнула Ари, поднимая собственную рюмку, - ну ты горазд. Давно пьешь? Хотя, что это я, видно же что давно. Ну, ладно, - она улыбнулась мужчине, - за знакомство! – и залпом осушила рюмку. Зажмурилась на мгновение, затем выдохнула. – Ох, и хорошо пошло.
Дэй снова не отреагировал, но наливать ей больше не стал.
В этот момент мимо шла официантка с подносом, на котором помимо всего прочего стояло два чистых стакана. Одним молниеносным движением Дэй выбросил вперед руку и схватил один из стаканов. И официантка, и сама Ари еще удивленно хлопали глазами, а мужчина уже наливал выпивку в чистый сосуд, стоящий напротив его новой знакомой.
- Ух, ты! – восхищенно распахнула глаза девушка. – И как это ты так… вот это да… Круть!! Ты служил? – она уставилась на Дэя в ожидании ответа, но тот снова проигнорировал ее. Впрочем, девушку это нисколько не расстроило и она принялась и дальше говорить сама с собой. Создавалось впечатление, что ей вообще не нужны собеседники – справлялась и так.
- Наверняка служил, - продолжила она, после небольшой паузы, потраченной на то, чтобы сделать несколько глотков уже из другого стакана, наполненного больше чем наполовину. – Только в армии можно такому научиться. А в горячих точках бывал? И как там? Мне говорили, что жуть просто. Страшно очень. Да?
Дэй усмехнулся одними губами и поймал проходившую мимо официантку за край передника. Вручил ей пустую бутылку.
- Принеси еще.
Ари вздохнула, разглядывая мужчину, слегка прищурившись. Когда она соглашалась на это задание и представить не могла, что будет так трудно. И вот чего этому… этому… не хватает?! Вот же она, сидит перед ним, молодая, красивая, готовая на продолжение отношений. Так чего у него такой вид, будто и нет никого рядом и краше, чем дно у своего стакана он в жизни ничего не видел? Она уже устала молоть чепуху со скоростью света. Тяжко это – нести чушь, когда стараешься продумывать каждое слово этой самой чуши. Вот честное слово – тяжелее только строить из себя полную дурочку, имея степень бакалавра.
- А ты чего страдаешь? – решилась на очередную попытку завязать конструктивный диалог. - Из-за женщины, да? Ну, конечно, все вы, парни, одинаковые. Если что не так, то в этом всегда мы виноваты. Вот мой бывший, - она хмыкнула многозначительно, - козел тот еще. Не представляешь себе, как он меня достал. Все что-то трепался и трепался, слова не давал мне вставить. Не представляешь, как это бесит, когда говорит только кто-то один и без остановки…
- Ну почему же, - хмыкнул Дэй, забирая у официантки вторую бутылку, - очень даже понимаю.
- Вот-вот. И этот… Ленни, - произнеся имя вымышленного бывшего, Ари скривилась, - тоже. Все время меня учил. Я ему говорю: что ты, мол, все меня жизни учишь, я с тобой не для того сошлась, чтобы с утра до ночи нотации слушать. Хватило мне уже науки этой: в детдоме учили, в школе учили. Хватит, наелась уже выше крыши. А он все не унимался. И ладно еще, пока просто ныл да трепался, можно было не слушать. Но когда он уже с кулаками попытался на меня наброситься, я не выдержала. Врезала ему по морде. Здорово так врезала, скажу я тебе – всю харю ему располосовала, точно дикая кошка накинулась. А потом собрала вещички и вот, - она широко улыбнулась, раскинув руки в стороны, - я здесь. Круто, правда?
Дэй что-то невразумительно промычал, наливая из полной бутылки в оба стакана.
- Я… - Арии открыла рот, чтобы выдать еще одну продолжительную тираду, но осеклась, когда к их столику приблизился еще один мужчина.
- Вот ты где! – Ян нависал над братом, как ангел возмездия. – И почему я должен тебя везде искать? Идем отсюда, - и с этими словами он рывком поднял Дэя на ноги.
Тот пошатнулся, тряхнул головой и, видимо, приготовился дать отпор, как Ян вполголоса продолжил:
- Кажется, я напал на след.
Младший брат вздохнул, отстранился и сел обратно. Только на этот раз он смотрел прямо на Ари. Внимательно так смотрел, словно видел ее впервые и хотел запомнить каждую черточку. Девушка даже смутилась. Она понимала, что в соответствии с созданным образом, должна что-то сказать. Вот просто обязана возмутиться или еще что, но не решалась. Странная робость, совершенно ей не присущая, завладела сознанием.