Но ничего не выходило. Какой бы язык я не начинала изучать, после того, как более менее могла разбирать знакомые слова, понимала - не тот. Нет, я не прекращала учиться, и все время тренировалась, читала книги, слушала кассеты (кажется, я даже спать ложилась в наушниках). И чем больше углублялась в изучение языков, тем отчетливее понимала, что среди них нет того, на котором мне шепчут голоса. Вот нет и все.
Однажды я поделилась со стареньким профессором, что хочу изучать язык, про который ничего не знаю.
- Тогда как ты собираешься его выучить, Диана? – покачал головой учитель. – За три года, мы с тобой изучили четыре иностранных языка. И хочу заметить, что более прилежной ученицы у меня никогда не было. Ты просто очень трудолюбивая девочка. Я оставлю тебе самые лучшие рекомендации, непременно поступай к нам в университет. Поверь, с таким трудолюбием и способностями к языкам, перед тобой откроются все двери. Не стоит зарывать свой талант в землю.
- Да, возможно, профессор Ллойд. Только вон та дверь, - я показала на выход из палаты, - не откроется передо мной никогда.
- Что за глупости, Диана? Они не смогут держать тебя здесь вечно. Рано или поздно, все поймут, что в этом нет необходимости. Ты совершенно нормальная и трезвомыслящая молодая леди. И все это глупости.
Я тогда только улыбнулась, и снова напомнила профессору, что хочу выучить язык, из которого знаю лишь несколько слов, но и те расслышала не слишком четко.
- Попробуй произнести, - попросил меня профессор, - возможно, я узнаю, если это знакомый мне язык.
Я попыталась повторить то, что нашептывали мне голоса.
Профессор задумался и долго молчал. Я ждала, затаив дыхание. Если он не ошибся и сможет помочь мне, то вполне возможно, что однажды я смогу понимать мои голоса. Надежда робким огоньком загорелась в душе, но профессор спустил с меня с небес на землю.
- Нет, я не представляю себе, что это может быть за язык. Возможно какой-то диалект? Мне очень жаль, что я не смогу тебе помочь.
Вот так и разбиваются мечты. Если профессор, который всю жизнь только тем и занимался, что изучал иностранные языки, не знает, что это за речь, то тогда кто сможет мне помочь?
Первым желанием было бросить бесполезную зубрежку, но я не смогла. Мне нравилось учиться. Без этих занятий с профессором было скучно и одиноко. И даже голоса в моей голове не могли развеять это состояние одиночества. Поэтому, я продолжала изучать иностранные языки, совершенствоваться в произношении, но того, прежнего вдохновения уже не испытывала.
Так шли годы. За все время, которое я провела в интернате, отец не навестил меня ни разу. Только тетя Агата приезжала два раза в год. И каждое ее посещение было похоже на предыдущее, как две капли воды. Она все плакала, и причитала, что ей очень жаль, что она скучает и хочет, что бы я поскорее вернулась домой. Но почему-то никто не выказал желания забрать меня отсюда. Да и мне, если честно, было все равно. Я перестала обижаться на родных. Этому чувству просто не было места в моей душе. Иногда казалось, что я вообще перестала чувствовать. Единственное, что радовало меня - это голоса и занятия с профессором Ллойдом.
Сегодня мне исполнилось восемнадцать. В интернате не принято было праздновать дни рождения или какие-либо другие праздники, но подарки от родных и близких получать не запрещалось. Отец и тетя Агата каждый год присылали мне разные ненужные вещи, но в этот раз все было иначе. Вместо подарка, за мной приехали.
Мое заключение закончилось. Я возвращалась домой.
Моя семья принадлежала к одной из богатейших в штате. Компания, которой управлял мой отец, приносила миллионные доходы. А это, накладывало определенные обязательства. За девять лет, что я провела в интернате, мой родитель успел жениться во второй раз. В этом браке у него родилось два сына. Семья матери, все годы вела судебное разбирательство с моим отцом. Какие-то родственники с ее стороны, выражали крайнюю обеспокоенность моей судьбой. А после того, как у отца появились дети во втором браке, все стало еще серьезнее. Так как мне исполнилось восемнадцать лет, я уже могла вступить в права наследования, и именно ради этого меня и везли домой. Все это я узнала в самолете. Поверенный, которого наняли родственники моей мамы, попытался донести до меня весь смысл ситуации.