Я попала туда после смерти моей матери, ведь она тяжело болела. Моя жизнь не была сказкой, она изначально была тяжелой. И это подкосило меня. Я всегда старалась быть идеальной: много работала, старалась учиться, быть лучшей дочерью для матери, потому что безумно ее любила. Делала для нее все. Но как мне аукнулось мое ангельское воспитание в приюте? Меня избили за то, что я была дружелюбна и мила, за то, что мне дали чертову конфетку за хорошее поведение. Конечно же, ее у меня отобрали. Я правда старалась держаться, быть тем правильным ребенком, которым меня воспитала мама, но, на самом деле, ее смерть привнесла темноту в мою жизнь. Для кого мне было быть хорошей? Зачем это все? Мне нужно выживать! Пришлось использовать остроту ума и хитрость, чтобы больше никогда не испытывать то унижение, когда меня оскорбляли прямо в лицо. Первый опыт воровства, первое поведение змеи. Мне было всего шестнадцать. Я просто хотела жить… И я ненавидела ту пору. Мне было стыдно делать многие вещи, чтобы держать планку. Но я старалась быть справедливой. Только не всегда мне это удавалось.
А теперь, сидя тут, я словно вернулась в свое детство. Меня также могли запереть в комнате, когда я еще не отрастила острые зубки. Меня могли также высокомерно поощрить, считая, что будто дают не конфету, а кусок хлеба умирающему. Это все мерзко. И давило еще сильнее грузом, который, увы, мне было невозможно нести.
Глава 17.4
Через какое-то время, когда после завтрака осталось лишь послевкусие мерзости, а он растворился, забирая поднос, я продолжила сидеть на стуле, пытаясь избавить мысли от всего того, что успело всплыть в моем сознании. Время для меня перестало существовать. То ли они текло как песок сквозь пальцы, ускользая от меня, то ли тянулось так медленно, что я могла бы его потрогать. Запуталась, а потому и думать становилось тяжелее. Хорошо хоть, что за завтраком он сказал мне который час. А теперь, спустя какое-то время, я пропала в своих мыслях, потому что больше делать мне было нечего. Какой у меня может быть план? Хорошо, он заходит ко мне спокойно в камеру и не закрывает дверь на ключ — значит, доверяет. Но что с того? Я худая слабая девушка, что я смогу сделать против сильного мужчины, да еще и полицейского. Он сразу поймает меня и обезвредит, начав избивать, отчего я потеряю силы, которые мне понадобятся, чтобы сбежать в реально подходящий момент. Не выгодно, очень глупо. Мне нужно его доверие почти на все сто процентов, чтобы что-то сделать. Но что?..
Мне нечем его ударить, кроме как стулом, но пока я замахнусь, он меня десять раз ударит. Ножей нет, ничего нет. Замок я не взломаю. Я просто… ничего не могу сделать! Я ударила по столу кулаком, отчего боль пронзила косточки. Злость обуяла меня из-за беспомощности, которую я ненавидела. Что мне сделать? Как спастись?
Но продолжить строить планы по собственному спасению у меня не получилось, потому как я вздрогнула от мешка, который свалился сверху, а потом за мешком начал спускаться и маньяк. По звуку, с которым упал этот мешок, там были, вроде, не такие опасные вещи. Это должно радовать, наверное, но я сейчас слишком злилась. Главное, чтобы мне боком это не вышло, придется выдохнуть.
— Ты красивая. И я люблю, когда у меня есть время выбрать одежду, в которой тебя найдут, создать образ. К тому же, ты и сама часто этим занимаешься. — снова улыбка, а после он стал аккуратно доставать вещи из мешка, раскладывая их по кучкам… очень аккуратно, даже слишком.
— Ты будешь меня наряжать, как куклу? — спросила я, наблюдая за ним.
— Да. Ты против? — нотка стали в голосе.
— Нет, ты можешь делать все, что захочешь. Я все равно умру. Кстати, как скоро? — нужно начинать задавать вопросы, иначе зачем это все вообще?
— Я люблю, когда все идеально. Для этого нужно время. А у нас оно есть, так что не торопись. Этот день у тебя еще есть. — он не отвлекался, медленно разбирая вещи. Я заметила там парики, яркие платья и туфли в тон. Целые комплекты одежды, чтобы я была его идеальным предметом искусства, когда умру. Ну, я хотя бы буду красивой…
— Ты обещал рассказать мне все… — было трудно говорить это, потому как я боялась перегнуть палку и сразу получить пулю в лоб, хотя, ему же нужна красота… будет бить в живот.
— Элайза. — снова твердость голоса. Он даже остановился, переводя на меня взгляд. Стало страшно. — Ты очень умна. И я понимаю твой интерес. Ты делаешь все правильно, а потому я могу поделиться с тобой всем. Думаю, ты оценишь этот жест. — снова улыбка. Все же, я была права, сказав ту фразу. Ему самому хочется поделиться, ведь его гений никто не признает, а для таких как он — это очень важно. Что ж, я отлично сыграю эту роль.