Лера рассуждала о законе подлости и одновременно втирала в обгоревшие на солнце щеки какую-то дурно пахнущую сероватую субстанцию. Кажется, это была успокаивающая маска, жутко дорогая.
– Зато, если под твоими брюками притаились волосатые лапы, вот это будет верняк! Подходящая для суперсекса ситуация. Но тебе придется отказаться, соврать, что голова болит. А на самом деле все дело в твоих небритых ногах. Поэтому я всегда перед свиданием думаю – брить или не брить? – Она вновь скрылась в ванной.
Я сидела на кровати и бездумно таращилась в телеэкран. Показывали «Бойцовский клуб» – естественно, на греческом языке. Брэд Питт кричал: «Паракало!
Паракало!» Или что-то вроде этого. В любом случае смотрелось это странно.
Честно говоря, я из последних сил держала себя в руках. Все эти дни мои нервы были натянуты как гитарные струны. Мы с Леркой ездили на экскурсию в горный монастырь, и объедались морскими деликатесами, и даже пробовали петь караоке в одном из местных баров. Невесело на Кипре в конце апреля. Одним словом – не сезон. Пляжи были пустынными, большинство симпатичных ресторанчиков еще не открылись. Я купалась в неожиданном одиночестве, как в успокаивающей ванной, зато Лерке отчаянно не хватало общения и веселья. Она, как могла, пыталась меня расшевелить. Она заставляла меня носить ее кошмарную розовую мини-юбку, она с упорством, достойным лучшего применения, подливала в мой стакан терпкого вина «Херитаже» – ей хотелось, чтобы я вместе с нею напилась до состояния шального, необузданного веселья.
«Мы поставим весь Кипр на уши!» – время от времени боевито вскрикивала она. Но прошло уже три дня с тех пор, как мы прилетели на родину Афродиты, а для постановки острова на органы слуха еще не было предпринято ничего. Надежды на сегодняшний вечер Лера возлагала колоссальные. Мы должны были отметить день ее рождения в рыбном ресторанчике Паникоса, имя которого она произносила с периодичностью раз в минуту.
Честно говоря, я бы куда с большим удовольствием осталась в номере. Накупила бы в супермаркете шоколадных кексов и расслаблялась бы в свое удовольствие перед телевизором. Мое настроение было на нуле, из головы никак не шел укоризненный взгляд Эдика и его неуверенное прощание. Самое страшное, я до сих пор так и не решила волнующую дилемму – готова ли я стать невестой или хочу по-прежнему пребывать в состоянии свободного полета? Три дня я напряженно думала о наших с Эдуардом отношениях, но так и не смогла решить, люблю я его, черт побери, или не люблю?!
Конечно, я не могла обидеть Леру и не появиться на ее празднике. Хотя, откровенно говоря, мое присутствие будет лишь формальностью – ведь именинница всерьез увлечена пляжным королем Паникосом и явно нацелилась на секс – в противном случае, чего бы ей торчать в ванной целых полтора часа, приводя в порядок и без того холеное тело?
– Знаешь, как я поступаю в таких случаях? – прокричала Лера из ванной.
О чем это она?… Ах да, мы же обсуждаем животрепещущую тему – удаление волос на нижних конечностях. Правда, наше обсуждение выражается в том, что Лера трещит без умолку, а я лишь изредка вставляю «угу» или неопределенно мычу «мммм…».
– Я беру бритву с собой! Прячу ее в сумочку. Если понимаю, что секс все-таки состоится, то ухожу в туалет и там быстренько обрабатываю ноги. Я уже так наловчилась. Правда, зимой неудобно. Воевать с колготками в общественном туалете – это высший пилотаж. Ты не находишь, Кашеварова?
– Одноразовая бритва – вот талисман девушек нашего поколения, – уныло провозгласила я, – наши мамы тайно носили в портмоне фотографии любимых. А мы прячем в потайном отделении сумочки бритвенный станок. Так, на всякий случай. Чтобы не лишить себя возможности расслабиться, если что.
Лера вновь выглянула из ванной – только для того, чтобы бросить в мою сторону подозрительный взгляд.
– Что-то не нравится мне твое настроение. Надеюсь, в твои планы не входит срыв вечеринки?
– Не волнуйся, Лерчик, – я заставила себя улыбнуться, – не обращай на меня внимания. Это твой вечер. Извини, я не в духе.
Я виновато улыбнулась. Я прекрасно понимала, что веду себя как стерва, но ничего поделать не могла.
Лерку и так нервирует сам факт ее тридцатилетия. Ей так нужна дружеская поддержка – а тут я со своей кислой миной.
– Что ты, я все понимаю… Хочешь, дам свое серебряное платье?
– У меня нет настроения наряжаться.
На мне были белые джинсы и обычная футболка с изображением Фредди Крюгера на груди. Это было решающее доказательство в пользу моей депрессии – в хорошем настроении я бы ни за что такое не надела. Я вообще не помню, как эта вещь оказалась в моем шкафу. На Кипр я взяла ее специально – футболка напоминала, что приехала я сюда не развлекаться и романы крутить. Сами посудите – ну кому захочется приставать к девушке, с груди которой зловеще улыбается кинематографический монстр с перекошенным от кровоточащих шрамов лицом?
– Ты что, собираешься пойти в ресторан в этом?! – двумя наманикюренными пальчиками Лера подцепила край моей футболки и тут же брезгливо отдернула руку.
– А что? Насколько я понимаю, мы не в «Максим» идем. Нормальный наряд для дружеской вечеринки, – возразила я.
– Скорее, это наряд, чтобы мужиков отпугивать! Ты в курсе, что я собираюсь надеть красное вечернее платье? То, с голой спиной.
– А это не слишком?
Лерино платье больше напоминало наряд исполнительницы стриптиза на шесте. Откровенно говоря, это и не платье было, а так – хитросплетение миниатюрных лоскутков, этакий художественно порванный наряд балетной Жизели.
– Пока у меня ноги красивые, надо пользоваться, – решительно заявила Лера, – к сожалению, красота проходит. Мне уже тридцать!
Я не могла не улыбнуться. Лера панически боялась этой цифры – тридцать – и пыталась доказать всему миру и самой себе, что разменять четвертый десяток можно и в красном мини-платье. Причем выглядеть при этом потрясающе.
– На контрасте со мной ты будешь смотреться глупо в своей жуткой майке, – ныла Лерка, – и потом, там же будет друг Паникоса, его приведут специально для тебя. Что он подумает?
Я знала, какими словами ее утешить.
– Зато ты на контрасте со мной будешь ослепительна. А на друга Паникоса мне наплевать.
– Да? – повела бровью Лера, придирчиво рассматривая в зеркало свои бедра. – Слушай, а может, сказать Паникосу, что мне исполняется только двадцать девять?
– Может быть, тебе лучше побыстрее собираться? – внесла я более рациональное предложение. – Ты в курсе, что они нас уже пятнадцать минут ждут?
– Да мне собраться – только подпоясаться!
Лерка изрекла этот знаменитый афоризм, после чего скрылась в ванной еще на сорок минут.
Мы появились в рыбном ресторанчике с непритязательным названием «Октопус» с эффектным опозданием в пятьдесят пять минут. Лера выглядела как кинозвезда, как королева, она гордо несла свое выхоленное тело, едва прикрытое вызывающим красным платьем, и весело помахивала крошечной вечерней сумочкой, которую я торжественно вручила ей утром в качестве подарка к тридцатилетию.
Мне же ничего не оставалось, кроме как плестись позади. Наверное, в тот вечер мы напоминали классическую цирковую пантомиму – «черный и белый клоуны». Моя лучшая подруга была бодра и игрива, как трехмесячный щенок лабрадора. В какой-то момент я поймала наше отражение в зеркальной витрине, и крошечный червячок сомнения нежно ужалил мое вздремнувшее было самолюбие. Я подумала – а может быть, не стоило идти в ресторан в мятой пижамной футболке? Но я решительно приказала взбунтовавшемуся самолюбию замолчать. Ради кого я должна наряжаться? Вообще-то если я и ношу красивую одежду, то только для самой себя. Так почему я должна изменить правилам на этот раз – уж не из-за того ли, что приторно-слащавый Паникос обещал привести своего друга? Уверена, что друг этот мало чем отличается от самого Паникоса – не в меру загорелый, с буйной растительностью на груди; весь вечер он будет на ломаном английском восхищаться красотой моих глаз, в то время как его потная ладонь под столом будет подбираться все ближе к моей коленке.