— У меня мало времени. Быстро всё тебе разъясню, и в среду можешь выходить на работу, — и, не дожидаясь какого-то ответа, резко толкает ладонью дверь и заходит.
Захожу следом и медленно веду взглядом по обстановке, подмечая каждую деталь своего будущего рабочего места.
Белые стены, панорамное окно на полстены, выходящее на парковку перед торговым центром. Рабочий стол посередине. Кожаный диван и стеклянный журнальный столик около стены у входа. Стеллажи с открытыми нишами и шикарное кресло для моего мягкого места.
Мебель, надо сказать, не из дешёвых, уж в этом я разбираюсь. Кабинет светлый и просторный. Мне нравится.
— А здесь неплохо! — выдыхаю я, довольно кивнув.
Но Котов игнорирует моё хорошее мнение, продолжив говорить ледяным и деловым тоном. А он неплохо держится для того, кто меня ненавидит.
— Это твой рабочий кабинет. В твои обязанности входит одно: следить за порядком в клубе и работой сотрудников. Всё остальное тебя не касается. Ты всё равно в этом ничего не понимаешь, — последнее предложение говорит таким пренебрежительным тоном, что я не могу удержаться и закатываю глаза. Гриша это видит и вопросительно-властно приподнимает одну бровь. — Ты с этим не согласна?
— Нет-нет! Всё верно, Григорий Александрович! — пою ехидно. — Я в этом абсолютно ничего не понимаю. Вы продолжайте.
И снова прожигающий взгляд. Да я скоро воспламенюсь от них! Тем временем в образовавшейся наэлектризованной тишине, я сажусь за стол и провожу ладонью по столешнице, демонстрируя стальную невозмутимость. Но всё ещё чувствую то, как он испепеляюще смотрит, от гнетущей тишины в ушах звенит, и я решаю всё-таки переступить через себя.
Смотрю на Гришу в упор и пытаюсь выдавить улыбку.
— Спасибо тебе. Я очень благодарна. Максимум четыре-пять месяцев и меня не будет здесь.
Несколько секунд он ещё продолжает убивать меня взглядом молча, и только потом отвечает.
— Ты же не думаешь, что я из-за тебя согласился? — цедит он, прищурившись. — Если бы не Аня и Карим, я бы тебя и на пушечный выстрел не пустил сюда.
Так, Таня, спокойно! Он злиться, и это понятно.
— А ты, надеюсь, не думаешь, что если бы у меня был другой выбор, то я бы рассматривала вариант работать на тебя?
Не сдержалась…
После моих слов он в два шага преодолевает расстояние между нами и, опираясь ладонями о стол, наклоняется ко мне.
— Держи свой язык за зубами, и, возможно, я дам тебе спокойно проработать эти четыре-пять месяцев.
В его глазах настоящий смерч из губительных эмоций. Но и мой не уступает. Как же я не привыкла прогибаться под кого-то! Особенно после того, как сама была начальницей. Особенно перед Котовым. На языке вертится много нецензурных фраз, которые мне хочется выплюнуть в ответ. Но в этот раз я сдержусь…
— Хорошо, Григорий Александрович. Я вас поняла.
Гриша кивает на мои слова и, выпрямившись, продолжает как ни в чём не бывало.
— Твой рабочий день начинается в девять утра и заканчивается в шесть вечера. Дресс-код — деловой. В среду с утра собрание-знакомство. Не опаздывать. — немного помолчав, добавляет: — И Алина не должна знать, что ты здесь работаешь.
— И что же я должна сделать, если она сюда придёт? Спрятаться под стол?! — задыхаюсь я от раздражения. Меня не на шутку взбесило упоминание об этой курице. Всё ещё не привыкну, что они женаты. Да… Гриша и Алина. Кто бы мог подумать?
— Она сюда не придёт, но всё же.
Молча встаю из-за стола, беру сумочку и с бесстрастным выражением лица подхожу к моему новоиспечённому «боссу». Хочу побыстрее уйти отсюда.
— Если это всё, то я пойду.
Гриша вдруг резко хватает меня за локоть и дёргает на себя.
— Я надеюсь, ты всё поняла?! Мне не нужны из-за тебя проблемы! — рычит в нескольких сантиметрах от моего лица.
— Прекрати хватать меня и вообще прикасаться! — вырываю со злостью руку, после чего взгляд Гриши тяжелеет ещё больше. — До свидания, Григорий Александрович!
Резко открываю дверь и выхожу. Мне срочно нужно на воздух. То место, где только что была его рука, жжет адской болью. Его ненависть обожгла меня.
«Гриша»
Она быстро выходит за дверь, а я в ярости переворачиваю журнальный столик, компьютер со стола. Тяжело дышу, воздуха катастрофически не хватает. Опираюсь о стол и пытаюсь немного успокоиться. "Не прикасайся ко мне", это она мне сейчас сказала. Это я пообещал себе и ей в день её отлёта. Но, сука! Видит бог, как сложно мне это даётся. Не прикасаться к ней. Не смотреть. Не хотеть её…