- Дело дрянь, - мрачно констатировала Ленская.
Спрыгнув со стула, она осторожно приблизилась к столику, за которым сидел Сергей, и увидела, что глаза его закрыты. Потеребила за плечо, но реакции не последовало.
- Черт!
Она могла злорадствовать и потешаться над его душевными страданиями, но бросить человека в беде не могла. А потому бросилась к Назару…
Двое крепких охранников помогли вынести бесчувственное тело из бара и усадить в машину…
- Дальше я сама справлюсь! Спасибо, ребята!
Карина говорила с уверенностью, которой вовсе не чувствовала… Но выбирать не приходилось. Она тащила на себе тело Столярова и крыла его последними словами. Тело, правда, к моменту приезда домой немного пришло в себя и слабо передвигало ногами, а также усердно держалось за Ленскую. И хотя это больше походило на то, что он пытался либо хребет ей переломать, либо свалить с ног, но все же помогало им кое-как продвигаться вперед...
Укладывая его в постель, девушка все-таки не удержалась и навешала ему неслабых тумаков, хоть в какой-то мере и жаль его было… Дурака…
***
Утро она встретила на диване в квартире Столярова. Уйти не решилась – мало ли что. Несколько раз наведывалась в его комнату – проверить, все ли хорошо, но, судя по ровному дыханию, этот балбес просто спал… Проснувшись, Карина первым делом обшарила его холодильник и, убедившись, что там мышь повесилась, пошла в магазин. Купила все необходимое для бульона, хлеб, два пакета кефира и себе большую пиццу.
«Остальное пусть покупает сам!»
К тому моменту, как Сергей оторвал свое тело от постели, бульон уже успел немного остыть, а Ленская приканчивала последний кусок пиццы под свежесваренный кофе.
- А ты что тут делаешь? – пробубнил хозяин квартиры, щурясь от яркого света.
- И тебе доброе утро! – отсалютовала чашкой Ленская и, отправив в рот последние крошки, окинула Столярова оценивающим взглядом.
Одежда измята. Волосы всклокочены. Лицо опухло и по цвету напоминает зеленый помидор…
- Ой, красавец какой! Тебе только в кино сниматься… Про орков! И грима не надо! – с наигранным восторгом проговорила Ленская и причмокнула.
- Очень остроумно… Ты вообще откуда тут взялась?
- Скажи мне спасибо, иначе валялся бы в баре на полу, как последний алкаш…
- А тебе не похрен?
- Мне, откровенно говоря, похрен и на тебя, и на то, что с тобой происходит! Но не похрен на человека… Выкинет тебя скоро Горов! Попомни мои слова! – качая головой, проговорила Карина, и в ее глазах Столяров сумел рассмотреть что-то похожее на сочувствие.
- Спасибо, сказала - запомню! Дальше что?
- В холодильнике кефир, на плите бульон, мясо и овощи я из него не вынимала… Решила немного удивить твой желудок!
Бросив это ему в лицо, Карина встала со стула и прошагала в прихожую. Медленно обулась, взяла с тумбочки свою сумку и помахала рукой.
- Пока, Серега. Пожри сегодня нормально… и хватить уже пить!
Проговорив это, она открыла дверь и уже готова была уйти, но Сергей не мог ее отпустить, не узнав ответ на волнующий вопрос:
- Аня как?
Обернувшись к нему, Карина как-то странно посмотрела, пожала плечами и тихо ответила:
- Аня уехала…
Глава 3
Догорал закат. Прохладный ветер трепал волосы и задувал под шерстяную накидку, но девушка никуда не собиралась уходить. Сидела и смотрела вдаль. Перед ней расстилалось поле, которое еще пару месяцев назад радовало глаз приятным лавандовым цветом. А сейчас было мертвым. Последние лучи солнца окрашивали багряным ровные ряды торчащих из земли сухих почерневших от дождей стебельков. Внутри у нее была такая же унылая и пустая картина. Все мертво. Казалось бы, мертвее уже некуда, оказалось, что потенциал еще велик… Уже месяц тут. Отъезд ничего не изменил, а улучшения были столь ничтожны, что она их и не учитывала. Да и не ждала. Методично собирала себя по осколкам и пыталась снова научиться жить. Жалела, что вновь впустила Столярова в свою жизнь, и в то же время какая-то странная искорка грела внутри. Пусть недолго, но у нее была маленькая безуминка. Возможно, чуть позже она созреет для новых отношений. Отнесется к выбору партнера со всей ответственностью. Это, безусловно, будет серьезный и надежный человек, и она, конечно же, будет его ценить… Но в душе будет хранить ту маленькую безуминку. Вынимать ее, когда никто не видит. Смаковать, растягивая удовольствие, как ребенок растягивает любимые конфеты. Растягивать и не думать о том, что к сладости этих воспоминаний примешивается и горчинка. Сама виновата. 3нала же, что так будет. Понимала, что раскрываться перед ним аж вот так нельзя. Не оценит. Не нужно оно ему… Но иначе не могла. Любила. Глупая.